18+
15 июля 2011 Культура
Пиратские хроники Эдуарда Лимонова
Пиратом писателя называл Тьерри Мариньяк — приятель лимоновских «парижских лет». В сборник «А старый пират» вошли тексты о Юрии Лужкове, банкирах, Москве, мировом экономическом кризисе, отклик на аварию на Саяно-Шушенской ГЭС и на смерть Майкла Джексона.
Однако большую часть книги занимает так называемая интимная лирика Лимонова, в которой звучит обида на «злую красавицу жену» Екатерину Волкову, тоска Лимонова-отца по сыну Богдану и дочери Александре, воспеваются прелести двух юных возлюбленных автора, скрытых за инициалами Е. и Н., и, разумеется, воздается хвала удали их любовника. О возрасте, поэзии и метафизике пиратства с Эдуардом Лимоновым разговаривала Наталья Кочеткова.
— В «Пирате» собраны в основном стихи о женщинах…
— Большая часть стихов в мире написана мужчинами о женщинах. Какие-то написаны женщинами о мужчинах. Это неизбежно. А вообще стихи у меня располагаются просто в хронологическом порядке. Это как колбасы, знаете. Мне показалось, что предыдущий сборник готов, что стихов в нем достаточно и можно эту колбасу завязывать и отдавать издателю. Потом идет следующая колбаса. Я так это в шутку называю. У меня скоро новый сборник появится — в нем уже 90 стихотворений. Будет штук 130 — остановлюсь и отдам издателю.
— И о чем новый сборник?
— Ой, это почти порнография. Куда круче, чем только что вышедший. Видите ли, я нахожусь в определенном возрасте — это возраст Фауста, старого Пикассо. Помните его безумные литографии с быками, голыми дамами с ляжками, сатирами с членами? Он сам себя так изображал. Знаете, как говорят: седина в бороду — бес в ребро. Это естественный человеческий возраст, когда опять, но в более пронзительном виде вспыхивает сексуальность.
Cтихи у меня располагаются просто в хронологическом порядке. Это как колбасы, знаете
— В одном стихотворении вы называете себя Фаустом, а в другом — Мефистофелем? Так кто же вы?
— Это намеренно, ведь они практически одно и то же лицо. Если знать исторического Фауста, который, кстати, учился в том же университете в Виттенберге, что и Мартин Лютер, основоположник протестантства, то он таким и был: друг девок и бродяг. Совершал чудеса и показывал дьявольские фокусы. Например, он в наказание куда-то забросил монаха, и его не могли найти. В Аугсбургском погребке бочка не хотела выкатываться — кстати, эта сцена описана у Гете, — Фауст сел на нее и вместе с ней вылетел из погреба. Пес его временами превращался то в коня, то в дьявола. О нем много написано — он присутствует во всех хрониках. Действительное историческое лицо.
— У гетевского Фауста была Гретхен…
— Ну… Гретхен, Гретхен… у исторического Фауста Гретхен нет. А у Гете — это такой атавизм, остаток бюргерского романа. В Германии при жизни Гете очень хорошо принимали первую часть «Фауста», где как раз есть история Гретхен. А вторую часть уже не понимали — это для них уже слишком. Соблазнение и падение девушки — этот сюжет понятен. Но если вы спрашиваете о моей жизни, то у нее нет переклички с этим фаустовским сюжетом.
— Но мотив соблазнения и обольщения юных дев в вашей книге все же присутствует…
— Да нет в ней обольщения как такового — там есть много похоти. Сейчас нет Гретхен в природе — вы не найдете ей подобных… В моем сборнике стихов даже нет любовной трагедии. Там есть трагедия отца, потерявшего детей. И похоть. Я вообще не люблю слово «секс», я люблю простые русские слова: «плоть», «похоть». Они больше отвечают моему пониманию предмета. Похоть является неотъемлемой частью полной жизни.
— В «Ересях» вы пишете, что мистическая составляющая мира для вас преобладает над физической. И каково же их соотношение?
— Американцы очень просто обращаются со всеми этими вещами: они могут сказать про кого-то, что он «psychic», провидец, тот, кто умеет видеть. Я в своей жизни каким-то способностям специального внимания не уделял, но они есть. Например, я был второй раз влюблен в свою бывшую жену Елену — это был 1980 год в Париже. Лето, я проснулся от того, что видел сон, в котором рушатся здания, люди бросаются с каких-то высоких стен. Меня разбудил телефонный звонок — из Неаполя мне позвонила Елена, с которой у нас тогда начался роман (она уже была замужем за итальянским графом). Там в этот самый момент было землетрясение и погибло пять тысяч человек. Я все это видел. Она звонит и говорит: «Ой, тут такое творится». Я отвечаю: «Подожди, я тебе расскажу, что там происходит». И я ей рассказал. Она спрашивает: «Ты видел это по телевизору?» Я говорю: «У меня нет телевизора». Я жил тогда в достаточно убогой студии. Потом, перед тем как на Наташу Медведеву напали и изуродовали ее отверткой, мне приснилось, что на грифельной доске мелом кто-то нарисовал силуэт дьявола — с рогами. А я взял губку и стер его. И при этом меня как будто облили огненной водой. От ужаса я проснулся. Это было за несколько дней до нападения. У меня бывают такие вещи! И их много — я могу годами говорить об этом.
Она спрашивает: «Ты видел это по телевизору?» Я говорю: «У меня нет телевизора»
— А как вы думаете, кто вам эти знамения посылает?
— Меня суть того, кто это делает, совершенно не интересует. Меня интересуют только мои способности. Высшие существа — они и есть высшие существа. Я просто обладаю этим даром. Когда мне долго ничего не поступает, я даже как-то начинаю тосковать и относиться к себе с меньшим уважением. Что-то давно не связывались (смеется).
— В связи с этим даром у вас нет ощущения какой-то своей избранности?
— Давайте не будем… У меня прагматичный подход…
— Ваши стихи подчеркнуто, хулигански небрежны. Это неумение говорить иначе, на поэтическом языке, или игра?
— Какое-то количество лет назад я влюбился в точные рифмы. Мои ранние стихи, которые все находят оригинальными и талантливыми, скорее, были интонационными. А в поздних стихах я стал поклонником точных рифм. Конечно, у меня сложилась своеобразная поэтика. И кстати говоря, ничего умного ни о своих стихах, ни о своей прозе я в России не слышал.
— В «Торжестве метафизики» вы пишете, что видимый мир отдал вам все тайны. Можете их сформулировать?
— Тот, кто ищет ответ на этот вопрос, пусть читает книгу. А вкратце это можно расшифровать так: мой жизненный и духовный опыт огромен. Я ничего не боялся, совал свой нос и все остальное, куда мне хотелось. В результате в своем возрасте я уже нахожу, что какие-то вещи повторяются, что этот мир исчерпан.
— Тогда вы можете определить ваш метафизический возраст. Вы старый?
— Я мудрый. Я прошел все экстремальные состояния, в которых человек может находиться: война, и не одна, тюрьма. А тюрьма для развития духа — неординарная возможность. Страдания, унижения, аскетизм тюрьмы — великий опыт.
— Тут в Москве недавно побывал французский писатель Фредерик Бегбедер, который провел в тюремной камере всего 36 часов, но его это так напугало, что с тех пор он полностью изменил свою жизнь.
— Это анекдотично. Я несерьезно отношусь к таким плейбоям. Я, например, считаю, что я сидел мало, хотя я сидел два с лишним года. Потому что я видел человека, который сидел свой 12-й год — он рядом со мной стоял в шеренге в лагере. Я видел людей с пустыми глазами, через которые можно, наверное, пейзаж увидеть. Для интеллектуала, человека духовно ориентированного, с мистическими наклонностями, тюрьма, безусловно, уникальный опыт по возвышению духа. А есть люди скотского порядка — они страдают чисто по-животному. Каждый день с ожесточением заштриховывают дни в календаре, который, как правило, на стене висит. А я жил в тюрьме.
— «Старым пиратом» вас назвал Тьерри Мариньяк — ваш парижский приятель. Почему вдруг пират?
— Не надо понимать буквально. Это просто человек, живущий рискованной жизнью, солдат удачи, человек, не прикрепленный к одному месту. Нельзя же назвать офисного клерка пиратом, а такого, как я, можно.
— Вам самому это определение нравится?
— Нравится, иначе я бы не стал его каким-то образом использовать. В книге есть даже эпитафия старому пирату.
В своем возрасте я уже нахожу, что какие-то вещи повторяются, что этот мир исчерпан
— К слову, об эпитафии: насколько долго вы готовы вести пиратскую жизнь и как она в идеале должна закончиться?
— Ну мы еще поживем — может, будут и какие-то другие трансформации… (Лимонов замолкает и переводит взгляд на оконное стекло, в которое все время нашего разговора бьется большая зеленая муха.) Ужасная муха… Отвратительное существо… Надо снять (убирает картонку, закрывающую половину окна). Я закрываю свои цветы утром от солнца. Видите, фиалки и цикламен. Цикламен скоро опять зацветет. Периодически он то засыхает, то опять зацветает. Фиалки надо пересадить… Времени нет.
— Так трансформация…
— Что трансформация?
— Вы говорили про трансформацию…
— Будем ждать очередной трансформации! Если она будет. А если нет, значит, эта последняя ипостась (смеется). Многое зависит от случайностей. Как можно планировать?.. Посмотрим, что будет. Мне всегда везло, я очень надеюсь на это. Я очень везучий человек.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии