
Замировская объясняет, почему стоит послушать альбом Ultraviolence "таблеточной принцессы Ланы"
Таблеточная принцесса Лана, которую Минск не так давно видел живьем, обнимал, осыпал цветами, как любимого мертвеца, и рыдал вместе с ней под сценой, позже клялась в неизменности этого невыносимого впечатления. Второго альбома не будет, сообщала она, в первом было сказано все. Тем не менее в прошлом году Лана объявила, что записывает вторую работу — более «обнаженный, кинематографичный, минорный и темный» альбом с продюсером Дэном Ауэрбахом, на славу потрудившимся над углублением образа певицы как вестника призрачной, несуществующей Америки прошлого.
Второй альбом в звуковом смысле продолжает идеи первого (в отличие от него, не уклоняясь в сторону хип-хоповых актуалий), но еще отчаяннее отвергает музыкальную реальность, углубляясь в мерцающее ретро. Эти сновидческие, психоделичные баллады с чудовищно замедленными звенящими серф-гитарами и будто подслушанными в ЛСД-трипе размазанными, с трудом воспринимаемыми ретро-клавишными и правда напоминают саундтреки к американским фильмам 50-х, точнее, к идее и коллективным воспоминаниям об этих фильмах. Тут Лана метает мягкие сахарные ножи в общественное бессознательное, увязая в нем, как попрыгунья-стрекоза в сладкой сиропной реке, — решительно каждый слушатель будет силиться вспомнить ту самую сцену из того самого фильма, когда-то потрясшего его в детстве, но не вспомнит: нас тогда не было, да и фильма не было, если честно.
Лиззи Грант окончательно прекратилась (тот редкий случай опечатки, которая вовсе не опечатка, а именно что всполох бессознательного) в Лану Дель Рей и состоялась как медиум и проводник куда-то на темную сторону великой американской поп-культуры минувшего века. Обсуждая ее альбом, принято вести дискуссии о постмодернизме, поминать хонтологию (Деррида бы умер, если бы не умер с десять лет назад) и рассуждать о реконструкции 50-х, сравнивая феномен Ланы с сериалом Mad Men.
Трогать Линча тут не комильфо — особенно когда оказалось, что Лана посмотрела «Твин Пикс» уже после того, как про сходство мифологии ее музыки с демоническими мирами Линча написали, кажется, все. А ведь она и была той самой Лорой Палмер, причем даже не из фильма, а из странной подростковой книжечки дочки Дэвида Линча Дженнифер «Тайный дневник Лоры Палмер» — накачанной всевозможной химией мечтательной школьницей, вечно печальной, нежной Офелией в веночке, плывущей в своей целлофановой лодочке по реке забвения и тоски.
Тем не менее, пусть Линча тут немного меньше, кинематографичности еще больше — теперь, правда, все это заинтересовало бы Стэнли Кубрика — человека, исследующего темные стороны натуры самых, казалось бы, светлых людей.
Лана же настолько заигралась в саму себя, что теперь, похоже, у нее там все по-настоящему искренне, в этих песнях про трагическую нечестную любовь к женатым мужчинам, негодяям, грубиянам и абьюзерам. Это, конечно, и по названию альбома понятно (цитата из «Заводного апельсина» Берджесса), и по самым душераздирающим трекам — «Brooklyn Baby» и «Sad Girl».
Лана воспевает здесь какой-то дикий, но, увы, актуальный антифеминизм — тут она полная противоположность, например, Тори Амос, с которой вдруг мелодически и настроенчески срифмовалась в песне «West Coast». Тори — сильная женщина, поющая о том, как пережить кошмар и остаться собой. Лана просто сидит на берегу мертвой реки в белом красивом платье, странная и загадочная, и ничего не соображает — при этом находясь в эпицентре кошмара и полностью забыв саму себя. Этакая диснеевская принцесса под кокаином, ожидающая, когда придет жестокий, но любимый принц («он ударил меня, и я поняла, что это любовь» — самая цитируемая цитата из альбома, являющаяся, кстати, цитатой из совсем другой песни — там побои сравнивались с поцелуями). Альбом вышел, когда Лане было 27, но в клуб она уже не попадет, на днях отпраздновав день рождения: теперь будет жить вечно и каждые два года по такому вот альбому.
А если отвлечься от тайных смыслов, это очень американская музыка, сентиментальная и летняя (на это еще яснее указывает перепевка Ланой стандарта «The Other Woman», ассоциирующегося с Ниной Симон). Америка такая и есть — теплая и ламповая, человечная, зацикленная на прошлом. На расстоянии она кажется вязким мистическим кошмаром, но потом приезжаешь туда, а кругом сцены из фильмов Линча, и это, в принципе, нормальная штука, и никто не обращает внимания, и всем наплевать.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии