18+
Более семи лет в Дубне, на самодельной студии в гараже, велась запись «Порнофильмов». Это не строка из материалов криминальной хроники, а реальная история панк-группы из Московской области, которая в короткое время превратилась из перспективного коллектива в хедлайнера крупных музыкальных фестивалей. Лидер «Порнофильмов» Владимир Котляров рассказал «Большому», как так получилось.
— Прямо сейчас «Порнофильмы» — одна из самых успешных панк-групп России и точно — самая фестивальная. Это как-то сказывается на твоих ощущениях?
— Когда так говорят, мне в это не очень верится. Трудно себя оценивать как-либо, когда ты находишься внутри и не можешь взглянуть на себя со стороны.
— Ты выходишь на сцену и слышишь, как толпа в 20 000 человек поет с тобой твои песни. Чувствуешь ответственность перед зрителем?
— Да, в полной мере. Как только к нам пришла известность, я почувствовал, что ответственен за каждое спетое слово. Во время написания последних нескольких альбомов я все четче это осознавал. Писать песни стало гораздо сложнее — к процессу подходишь куда более взвешенно. Хочу, чтобы меня понимали правильно.
— Что было для тебя первично: увлечение панк-музыкой с последующим осознанием протестной риторики или сначала в твоей жизни был протест, а потом появилась панк-музыка?
— Трудно сказать. Впервые я услышал панк-рок, когда мне было лет 10, и я почувствовал эмоциональную связь с этой музыкой. В дальнейшем, пока я рос, переслушивая разные группы этого направления, я останавливался на тех, что пели о серьезных вещах. К тому моменту я уже стал задавать себе вопросы на эти темы — юношеский максимализм и обостренное чувство справедливости.
— Расскажи о влиянии среды и окружения на твое становление как протестного музыканта…
— Ну, на самом деле я этого не осознаю, а потому и не позиционирую себя как протестного музыканта. Думаю, все дело в том, что моя точка зрения непопулярна сегодня, поэтому люди считают ее протестом. Я просто говорю и пою о том, что чувствую. Думаю, дело не в окружении, а в моем скептическом отношении ко всему, причем с детства. Проще говоря, я никогда никому не верил, пытался все на свете осмыслить и составить обо всем собственное мнение. Влияние окружения отпечатывается на любом человеке, я не исключение. Хочу лишь сказать, что не перенял это от кого-то, а выработал в себе.
Сегодня молодежь находит себя в рэпе, поэтому в нем много совершенно разных творческих людей. И в 100 раз больше людей, не имеющих талантов. Так с любым массовым жанром.
— В жизни приходится идти на какие-то уступки? В чем проявляется сдержанность?
— Просто есть некоторые элементарные нормы поведения. Не хочется создавать дискомфорт окружающим незнакомым людям. Кричать, топать ногами и махать руками лучше все-таки на сцене, чем в метро или в столовой. Иначе это вызовет всеобщее недоумение.
— Не тесно ли тебе в рамках жанра? У панк-рока такой диапазон, что не сильно разгуляешься…
— Думаю, мы давно уже вышли за рамки жанра. Оставаться в жанре — не самоцель. Наша цель — песни. В каком они жанре получатся, значения не имеет. Каждая песня диктует индивидуальную аранжировку.
— Сейчас молодые музыканты, причем представляющие разные жанры, обращаются к творчеству Егора Летова. Почему, на твой взгляд, так происходит? Мода, творческое бессилие, что-то еще?
— К нему начали обращаться, кажется, еще 20 лет назад, когда он продолжал выпускать альбомы один эпичнее другого. Думаю, дело в его личности. Это феномен. В русском роке с Летовым некого поставить в один ряд. Он даже и не воспринимается как часть русского рока. Он — самостоятельная величина. Пока не было никого глубже. Поэтому он оказал и продолжает оказывать влияние на огромное количество музыкантов. Не думаю, что это мода или творческое бессилие… Ну, если мы говорим об эпигонах* — безусловно. Однако даже такая легенда, как Борис Гребенщиков, признался, что идея для его «Русского альбома» пришла к нему после прослушивания песни «Про дурачка». Когда мы наблюдаем за удивительными вещами, это нас вдохновляет.
— Что для тебя, автора слов и музыки, было первично? Ты сразу взял в руки ручку с бумагой или гитару? И под чьим влиянием?
— Умение слагать складно и в рифму у меня с раннего возраста, я этому не учился и долгое время думал, что так умеют все люди. Однако использовать это я начал лет в 16–17. Тогда же начал учиться играть на гитаре. Конечно же, ничего интересного я тогда не сочинил (улыбается).
— Музыка протеста в современной России — это рэп? Вообще, в каком жанре можно более доходчиво выразить протест?
— В любом, если тебе есть что сказать. Рэп — это просто иная форма повествования. В мою молодость был популярен рок, поэтому я нашел себя в нем, учился сочинять что-то именно в этом направлении. Творческие ребята пробуют себя в том, что им близко. Сегодня молодежь находит себя в рэпе, поэтому в нем много совершенно разных творческих людей. И в 100 раз больше людей, не имеющих талантов. Так с любым массовым жанром.Всегда найдется кто-то, кто будет не просто заниматься развлечением толпы, но и говорить о важном. Таких всегда меньшинство.
— Сейчас часто можно услышать, что рэп заменил рок, что рэп — новый рок. Ты, получается, не согласен с этим утверждением?
— Последние поколения выбрали рэп, он созвучен сегодняшнему времени. Его спектр широк. Рэп может быть и гламурной попсней, и концептуальным размышлением о внутренних переживаниях, и маргинальщиной, и музыкой протеста. Все зависит от конкретного исполнителя. А по поводу того, что рэп — новый рок… Так говорят потому, что пару десятилетий назад музыку для маргиналов и протестующей молодежи представляли рок-исполнители. Сегодня эту нишу заняли рэп-артисты. Протестующих и говорящих о важном меньше. Большинство — маргиналы, конечно.
— Иногда кажется, что поколение помладше понимает нас лучше, чем мы понимали поколение своих родителей. В музыке, в поэзии, во взглядах. Почему так может происходить?
— Потому, что информационное пространство стало меняться быстрее, чем в дни молодости наших родителей. Поэтому у них и у нас разный жизненный опыт, в то время как у нас и у нового поколения имеется больше точек пересечения.
— Нынешняя российская действительность — это порнофильм? Если да, то какого жанра?
— В поджанрах не разбираюсь. В России сегодня тяжелейший кризис и потому бардак — как во всех сферах жизни, так и в головах.
— Бывает хорошая власть? Можешь привести пример?
— Это трудно. К власти приходят те, кому народ позволяет это сделать. Поэтому власть — отражение народа в каком-то смысле. Даже если население проснулось и привело к власти достойного человека, навести порядок в стране — дело небыстрое. А люди по природе своей часто нетерпеливы. К тому же невозможно угодить сразу и всем.
— Планируешь сам пойти в политику? Не хочешь повторить путь исландца Йора Гнарра, который был музыкантом и анархистом, а стал мэром Рейкьявика?
— Никогда не было таких планов. Думаю, это не мое. Мое место на сцене и в студии, а не в пыльных кабинетах. Думаю, здесь я могу принести больше пользы.
— Скорее всего, Йор Гнарр тоже когда-то так думал…
— (Смеется.) Никогда не знаешь, куда приведет тебя путь. Если бы у меня не было иного выбора, что ж, мне пришлось бы взяться и за такую тяжелую работу, как управлять городом. Но это должны быть какие-то действительно непреодолимые обстоятельства!
— Кто, на твой взгляд,является символом сегодняшнего протеста в России? Алексей Навальный, Pussy Riot или, быть может, 17-летняя девушка, которая во время митинга читала вслух Конституцию перед выстроившимися в ряд омоновцами?
— Думаю, пока у русского протеста еще нет символа. Когда произойдут перемены, мы оглянемся назад и поймем, что же оказалось нашим символом.
— Ты хотел бы стать таким символом?
— Не очень. Известность — это тяжкое бремя. Я такой же человек, как и все, обычный. Иногда мне тяжело от всего, что со мной происходит в последние годы.
— «Порнофильмы» недавно познакомились с Сергеем Михалком, песня которого «Воины света» стала, по сути, гимном Майдана в Украине. У вас есть прямо сейчас в репертуаре песня, которая может стать гимном свободы в России?
— Так говорят про нашу новую песню «Это пройдет», но повторюсь: мне трудно рассуждать о своем творчестве, особенно когда речь идет о таких глобальных процессах.
— Тебе не кажется, что протестные выступления в целом (твоей группы и других коллег-музыкантов) могут быть только на руку властям, что вы льете воду на их мельницу? Мол, ваши концерты — площадка для выпуска пара, после чего можно возвращаться к обычной жизни…
— Думаю, люди ходят на наши концерты, потому что думают так же, как мы. Вряд ли, сходив на концерт, они выпускают пар и после этого становятся равнодушны к происходящему.
— Есть несколько проектов, как обустроить Россию: имперский путь, независимая Сибирь и т. д. Какой путь тебе ближе? Или у тебя есть свой позитивный сценарий?
— Часто думаю на эту тему, но не готов всерьез об этом рассуждать. Я верю, что для того, чтобы вообще перемены были возможны, мы все должны что-то делать для этого, а не просто сидеть и ждать. Это долгая и неблагодарная работа, но кто-то должен ее делать.
— Расскажи про самый позитивный и самый негативный фидбэк на ваше творчество?
— Негативные пропускаем мимо, поэтому не могу сказать. А позитивные отклики всегда приятны любому автору. Их было много. Из недавних могу вот вспомнить, как на недавнее наше выступление в Мариуполе случайно попал Борис Гребенщиков, и ему понравилось. Удалось даже с ним познакомиться. Неожиданно было услышать респект от Басты во время одного из его интервью. Самый значимый позитивный отклик для меня — когда моя мама впервые посетила мой концерт прошлой осенью в Москве.
— Что она сказала?
— Маме понравилось (улыбается).
— Группа «Порнофильмы» сегодня — это твоя сбывшаяся мечта?
— Моя мечта — прожить жизнь так, чтобы мне не было стыдно за свои действия, чтобы я, делая ошибки, имел возможность исправить их. Еще я мечтаю увидеть Россию свободной. Мечты, связанной с творческими амбициями, как таковой нет. Было бы здорово просто иметь возможность продолжать заниматься творчеством, потому что без этого мне тяжело было бы жить.
— Какая она, твоя свободная Россия?
— Пока еще не знаю, надеюсь, увидим вместе!
* Эпигон [гр. epigonos — рожденный после] — последователь какого-либо научного, политического, художественного направления, лишенный творческой самостоятельности и оригинальности.
Музыканты — о «Порнофильмах»
Евгений Хавтан, «Браво». «Я не знаю, откуда эта группа, я увидел ее на YouTube случайно. Эта группа называется «Порнофильмы». Потрясающая группа, они играют панк-рок — ничего общего с тем, что я делаю, но энергия, с которой они это делают, и вокалист — это прекрасно просто. Это настолько свежо, настолько не похоже на то, что находится вокруг нас, так искренне и так честно, что очень дорого ценится»
Дмитрий Спирин, «Тараканы». «Я к их творчеству отношусь с очень большой симпатией. Мой респект больше даже не песен касается, мне больше всего нравится, что они такая группа, они из Дубны. С одной стороны, они ребята очень простые, с другой — очень прошаренные: в стилистике, идеологии. Мне очень нравится их идея, не обязательно выраженная в виде текстов песен. Зачастую Володя [Котляров] что-то в интервью вещает, я читаю и просто наслаждаюсь»
Юрий Шевчук, ДДТ. «Моя любимая группа — «Порнофильмы». Это панк настоящий! Всем советую послушать».
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии