18+
6 июля 2017 Город
Веселый
скучный город
Нам здорово не повезло: у нашей столицы практически нет культурного материального наследия. И, не имея на заднем плане в качестве фона архитектурных памятников, довольно сложно представить устройство жизни наших предков. Хотя, если пригласить на прогулку интересного рассказчика, увлеченного историей города, можно легко переместиться на век назад и пройтись по старым, давно несуществующим улочкам. Временную телепортацию «Большому» устроил Михаил Володин — писатель, скрупулезно восстанавливающий историю и образ Минска.
Если вы ограничены во времени, то можете перейти к интерактивной карте в конце статьи и быстро пробежаться по самым интересным местам курсором мышки.
Все лучшее — в центре
Мы встречаемся c Михаилом на обзорной площадке Верхнего города.
— Я не случайно выбрал это место, — с ходу начинает он. — Взгляните, отсюда отлично просматривается низина на берегу Свислочи, где раньше было древнее Замчище. Собственно, там и начинался Минск, и там же, внизу, город провел половину из своей почти тысячелетней истории. Только после того, как в 1505 году город был сожжен ханом Махметом Гиреем, он начал карабкаться вверх на холм. Так возник Верхний город.
Река Свислочь и валы минского замчища (фото начала ХХ века).
Мы не спеша двигаемся вдоль Гостиного двора и останавливаемся на его углу. Наш провожатый продолжает:
— По доброй традиции европейских городов после получения в 1499 году Магдебургского права и возведения в середине следующего века городской ратуши вокруг начали строиться дома знати и богатых купцов, а еще — монастыри с соборами. Именно поэтому в XIX веке площадь получила название Соборной. Но еще раньше, в 1795 году, когда Минск, войдя в Российскую империю, стал губернским городом, здесь на площади появился Дом губернатора. Он сохранился до наших дней, — Михаил указывает через дорогу на здание Республиканского музыкального колледжа. — Увы, его до полной неузнаваемости изуродовали в конце 1960-х при «реновации».
Соборная площадь и дом губернатора тогда…
… и сейчас.
Зданию Дворянского собрания повезло и того меньше — оно было разрушено во время войны. Сейчас на его месте начинается путепровод через Немигу. Собственно, Дворянское собрание и было сосредоточием светской жизни города в XIX веке. В некотором роде оно выполняло роль современного развлекательного центра — с рестораном, танцевальным залом и игровым сектором, представленным столиками для виста. Возможно, благодаря последним за ним закрепилось название «казино», хотя самой рулетки там никогда не было.
Губернское дворянское собрание.
Об атмосфере Дворянского собрания в 1821 году писал своей матери Екатерине Федоровне будущий декабрист Никита Муравьев:
«Вчера у нас здесь был бал в городском казино — так называется здешнее собрание. Я вам скажу, что здешние дамы не имели счастия мне понравиться — мало или, лучше сказать, нет ни одной хорошей собой — ростом все маленькие; во-вторых, кривляются и довольно неловки: из 30 девушек ни одного личика не было, которое бы могло действовать на воображение. Обращение их здесь похоже на русское. Впрочем, они танцуют довольно хорошо. Я возвратился домой в 12 часов — танцы еще продолжались. В субботу нам обещают еще бал. Но весьма любопытны сии балы тем, что военные никак с здешними не сливаются — фраки в одну сторону, мундиры в другую и обратно. Большая часть молодых людей здешних носят орден Почетного легиона, который дал им Наполеон, за то, что в 1812 году они воевали против нас, и сие весьма естественно придает холодность взаимному обращению».
Впрочем, наш знаменитый земляк — композитор Станислав Монюшко, был настроен по отношению к минскому свету не менее критически. Разве что не обижал местных дам.
«Место весьма людное, и развлечений предостаточно. Трижды в неделю у нас клуб. … Это Дворянское собрание, куда нельзя входить разве что в ливрее. Больше десятка столиков для виста — один оснащен пюпитром, за которым лабухи всячески стараются показать, будто им слышно то, что они играют… Гомон дворянства настолько раскован и шумен, что впору вспомнить петербургскую толкучку. Бывают так же вечера с дамами. Тут уже все по-другому: танцевальная площадка занимает место карточных столиков, а вместо громкого говора слышится шорох туфелек и их каблучков… Кавалеры подносят барышням карамельки или напитки. Солидные персоны, которые посещают мужские клубы, отходят на второй план и компенсируют собственную ненужность тихой беседой и легким ужином. Счастлив тот, кто успеет занять места при немногочисленных карточных столах. Вот что такое наши клубы!»
«Ревущие» десятые
Михаил продолжает:
— В начале ХХ века в Минске активизируется литературная жизнь. Ее центром становится Купеческий клуб. Он размещается тоже на площади — в Гостином дворе. В зале на третьем этаже выступают приезжие звезды — Бурлюк, Сологуб, Северянин, Маяковский. Сюда же с лекциями впервые приезжает Корней Чуковский.
Гостиный двор (фото 1930-х).
Мы огибаем здание и через сквер движемся в сторону гостиницы «Европа». На ходу Михаил указывает на Академию музыки:
— В начале века на этом месте был дом Ляховского. В нем располагался Польский клуб Ognisko («Искра»). Там часто проходили художественные выставки. Именно здесь в 1911 году открылась знаменитая выставка, где главным экспонатом была картина Фердинанда Рущица Nec Mergitur («Не тонет» — перевод с лат.). Огромный корабль, окруженный сполохами молний и рассекающий штормовые волны, власти восприняли как хранимый народной памятью символ ВКЛ. Картину убрали, журнал, который издавал Рущиц, запретили, а сама выставка надолго осталась предметом обсуждения не только в Минске, но и в Варшаве.
Фердинанд Рущиц Nec Mergitur.
Кстати, оба клуба не являлись в полном смысле закрытыми заведениями: любители литературы и живописи могли приобрести билеты на общедоступные мероприятия. А вот по-настоящему закрытым было Офицерское собрание, находившееся неподалеку от места, где сегодня расположен фонтан «Венок» в парке Янки Купалы. Там в двухэтажном здании были оборудованы места для отдыха, ресторан и обязательная для всех клубов бильярдная. И как раз туда могли приходить только военные. Впрочем, на балы приглашались и посторонние: какие же танцы без дам! Вполне вероятно, что кроме великосветских кадрилей и котильонов здешние стены видели и безудержные кутежи. Но свидетельств не сохранилось — «все, что происходит в клубе, остается в клубе.
Офицерское собрание.
Мы доходим до средней арки на улице Ленина, ведущей внутрь квартала. Михаил останавливается:
— Вот именно здесь начиналась знаменитая улица Юрьевская. Тут в доме № 17 было одно из самых модных и шумных заведений — ресторан-клуб «Аквариум». Поначалу его деятельность носила просветительский характер. Здесь выступали поэты Николай Минский и Янка Купала, просветитель Янка Лучина… Послушать образованных людей приходила интеллигентная публика. Но с 1910 года клуб начинает жить «по-богатому»: в обновленном, безвкусном интерьере развлекаются новые посетители — нувориши и толстосумы. Здесь можно встретить спичечного короля Берку Соломонова и водочных императоров братьев Раковщиков. На сцене — цыгане, звезды московского варьете, знаменитые куплетисты и конферансье. Почтенную публику зазывают кричащие афиши: «Праздник в ресторане «Аквариум» — нечто фантастическое, захватывающее, чарующее! Зрелище зрелищ! Обстоятельство обстоятельств! Нигде ничего подобного. Запись на столики продолжается».
Михаил Володин у арки, где раньше начиналась улица Юрьевская.
В обновленном «Аквариуме» имелась и своя изюминка — американский электробиоскоп. По словам историка Захара Шибеко, «в отделении для взрослых за доступную плату (20 копеек) предлагали посмотреть в биоскоп, где, меняясь, мелькали порнографические картинки».
Улица Юрьевская.
Переваривая такую пикантную информацию, мы возвращаемся к отелю:
— Абсолютным центром притяжения и жизни Верхнего города, безусловно, становится гостиница «Европа». После реконструкции, завершившейся в 1909 году, началось время «лучшего отеля Северо-Западного края». И в этом определении нет никакой иронии и рекламных уловок: тогдашняя «Европа» была оборудована телефонами, лифтом, в номерах была горячая вода — немногие даже столичные гостиницы могли похвастаться таким перечнем удобств. Ресторан на втором этаже славился своим живым оркестром — именно здесь играет первый в городе саксофонист. Отобедать в «Европе» стремятся буквально все, даже сельские помещики выбираются из своих имений. И с ними не обходится без конфузов. Как анекдот в обществе рассказывают случай, как в Минск приехали два помещика со своими женами. Женщины по случаю выезда вырядились и прихорошились сообразно собственным вкусам. А швейцар «Европы» отказывается впускать помещиков, мол, «с дамами нельзя». Помещики возмущены: «Что вы себе позволяете?! Это наши жены!» На что получают категорический отпор: «Знаем мы этих жен. У нас свои такие же есть!» Сложно обвинить служащего отеля в предвзятости. Просто он каждый вечер наблюдал, как извозчики привозят расфуфыренных барышень в «нумера».
Гостиница «Европа»
Эту историю Михаил рассказывает у главного подъезда отеля. Там, где прежде стояли готовые на все извозчики, сейчас ждут своих клиентов таксисты. Да и сам отель, разрушенный во время войны, восстал из пепла в начале ХХI века. Тогда же возникла ратуша, исчезнувшая с карты нашего города на полтораста лет. И церковь Святого Духа, и купола над Мариинским собором… Что тут скажешь — история циклична, и у нее отменное чувство юмора.
Ночные бабочки
В историческом Минске «ночные бабочки» были условно ночными. Находиться на улице проституткам было разрешено лишь до часа ночи. Именно что разрешено: в дореволюционном Минске проституция была легализована и строго регламентирована!
С 1891 года существовал комитет по надзору за проституцией: все «работницы» регулярно проходили санитарный досмотр на предмет венерических болезней, были отдельные больница и родильный дом для тех, кто «не уберегся». К началу 1910-х годов под надзором минской полиции находились 12 публичных домов, 8 притонов, более 30 квартир-одиночек. «Клубничку» клиентам часто предлагают в гостиницах, меблированных комнатах, массажных салонах, банях…
Cлаву «квартала красных фонарей» снискали улочки позади современной гостиницы «Юбилейная».
Улица Раковская. В ее окрестностях было девять домов терпимости.
Дома терпимости были разбросаны по всему городу. Большой бордель был даже в нищей и пролетарской Ляховке — не пойдут же в одно заведение дворянин и рабочий с завода! Но славу «квартала красных фонарей» снискали улочки позади современной гостиницы «Юбилейная». Здесь вперемежку с питейными заведениями стояли сразу несколько борделей, причем внешне они ничем не отличались от обычных жилых домов. Разве что окна всегда занавешены плотными шторами, а иногда и вовсе закрыты ставнями — еще одно требование законодательства. Согласно существовавшим правилам, жить и работать в домах терпимости могли девушки в возрасте от 21 года. Однако абсолютное большинство проституток начинали работать в 15–18 лет. Кстати, национальный и сословный состав был весьма разношерстный: телом торговали не только белоруски, но и еврейки, и русские, и татарки , сироты и даже обнищавшие дворянки.
Стоимость одного посещения дома терпимости колебалась от 15–30 копеек до двух рублей. За всю ночь клиент должен был выложить от 60 копеек до пяти рублей.
Посещение дома терпимости — удовольствие недешевое. Стоимость одного посещения колебалась от 15–30 копеек до двух рублей. За всю ночь клиент должен был выложить от 60 копеек до 5 рублей (средняя зарплата рабочих и мелких служащих составляла около 20 рублей в месяц). Кроме того, «барышню» всегда можно взять на дом, но здесь уже как договоришься.
В общем, было где разгуляться. В дореволюционном Минске было где душевно отдохнуть человеку с деньгами и фантазией, к тому же сделать это практически безопасно для жизни и здоровья: город долгие годы оставался тихим и очень комфортным для жизни. В Минске жило порядка 100 тысяч жителей, из которых 60 % были евреи. Да, существовали неблагополучные районы, свои банды, но центр всегда хорошо охранялся. Самое яркое свидетельство благополучия это то, что Минск, пожалуй, единственный большой имперский город, в котором вплоть до прихода белополяков не было погромов. Все народности, несмотря на тесное соседство, жили мирно. Но ситуация изменилась со вступлением России во Вторую мировую войну. С 1915 года Минск стал прифронтовым городом, и вместе с армией сюда хлынули темные личности всех мастей и рангов. В городе поселился новый настрой: «гуляем сегодня, а завтра будь что будет».
Интерактивная карта веселого скучного города
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии