Кинематографисты обильно поливают экраны фильмами о будущем. И «Большой» хотел было рассказать вам об одном из таких — про роботов, но вовремя вспомнил фильм, который смело можно назвать будущим белорусского кино. Он так и называется — «Завтра» — и рассказывает про нас с вами лучше, чем любой выпуск теленовостей.
Год назад Юлия Шатун отправила заявку на обучение в петербургском филиале Московской школы нового кино. Неожиданно для девушки заявку одобрили и приняли Юлию на курс. Но она отказалась. Год спустя с корректировками эта история ляжет в основу фильма «Завтра» — ленты, от которой, хочется надеяться, можно начинать отсчет новой главы в истории белорусского кино.
Анекдотов о том, что современное кино в Беларуси застряло между 1941-м и 1945-м так много, что впору выпускать толстенный сборник. Национальная киностудия «Беларусьфильм» за весь 2017 год натрудилась на один игровой фильм «Следы на воде». Да и тот посвящен столетию белорусской милиции. Поэтому когда на горизонте маячит актуальное независимое кино, мы хватаемся за него, как за спасательный круг.
Фильм «Завтра» можно назвать актуальным и злободневным. Хотя сама режиссер отнекивается и признается, что у нее не было задачи снять социальную драму. Сюжет картины разворачивается в небольшом белорусском городе Мозыре. Двое интеллигентов Толя и Оксана — бывшие учителя английского языка. Сейчас Толя ищет работу, безрезультатно обзванивая по газетным объявлениям вакансии от кассира до грузчика. А пока работы нет, оба раскидывают рекламные листовки по почтовым ящикам. С заработанных денег часть отправляют сыну, который учится в Минске, часть платят за куртку, которую пришлось взять в рассрочку для единственного ребенка. А на сдачу — творог да лотерейный билет на почте. В один прекрасный день Толя скажет жене, что его билет выиграл, и отправится в Минск за призом — поездкой на экзотический курорт.
С таким материалом Шатун могла бы легко сорваться в то, что зрители называют «чернуха», и снять беспросветное кино о тяжелой жизни в белорусской провинции. Даже интершум с теленовостями, которые смотрят герои, мог быть посвящен местному налогу на тунеядство, акциям протеста или истории про взяточничество. У Юли же все предельно нейтрально, потому что вслушиваться и всматриваться она хочет не в то, что транслируют государственные телеканалы. Все куда проще — в людей. В отношения между немолодой парой, в пустынные улицы, зашитые между многоэтажек, в многочасовое ожидание на вокзале. И вот здесь происходит магия кино: вглядевшись во все это, зритель видит себя и то, что мы называем нашей белорусской ментальностью. Кто такой белорус, почему его национальная черта — уметь ждать и терпеть, отчего он на государственном уровне гордится своей стабильностью?
Лотерейный билет в случае Шатун — хлесткий ироничный щелчок по светлым лбам. Если героев этой вязкой тягучей реальности и ждут перемены, то никак не благодаря социальным, политическим и экономическим действиям — только таким чудесным образом. Эфемерный выигрыш — путешествие в страну грез, из которой они все равно вернутся на то самое место на красном стульчике в зале ожидания. Только чуть более загорелые, нежели обычно.
Ожидание — один из основных мотивов в фильме Шатун и главное жизненное состояние ее героев. Они ждут, когда найдут работу, терпеливо стоят в очередях на почте, перебиваются в зале ожидания. И когда случается триггер (выигрыш в лотерею), после эйфории приходит боязнь перемен. Показать и прочувствовать это так, как смогла Шатун, в белорусском кино еще не смог никто. Отстранившись от героев на расстояние средних и общих планов, автор дает возможность рассмотреть их не столько в деталях, сколько в контексте. Это лица в метро, в плацкартном вагоне, в подъезде, это лица белорусской провинциальной интеллигенции здесь и сейчас.
И только когда пойдут титры, станет понятно, что еще эти лица — родители Шатун. Главные роли в фильме сыграли отец и мать режиссера — непрофессиональные актеры Анатолий и Оксана Шатун. Чтобы добиться от родителей правдоподобия в сценах, Юлия прописывала реплики в сценарии ровно так, как говорили бы мама и папа в реальной жизни, и, объясняя им ту или иную сцену, требовала вести себя таким же образом.
Для того чтобы показать белорусов здесь и сейчас, Шатун не потребовалось ни рубля государственного финансирования. Судя по всему, ей вообще не потребовалось ни рубля, потому что в кино снимались семья, знакомые и друзья, местом действия служила квартира бабушки, а всем остальным Юлия занималась самостоятельно. При этом на фильмы национальной киностудии в Беларуси продолжают выделяться миллионы (долларов тоже) из госбюджета. Количество, никогда в нашем случае не переходящее в качество.
И сейчас главное, чтобы для белорусского кинематографа Юлия Шатун и все независимые режиссеры в ее лице не стали лотерейным билетом. Тем самым, что неожиданно появился, но не пригодился его обладателям. Хочется верить, что белорусское кино, зритель и сама система не остановятся на полпути и не передумают. Потому что второй раз оттепель в этой заснеженной пустыне может не наступить.
Текст:
Комментарии