Национальный изюм. Колонка Евгении Добровой

Московская писательница Евгения Доброва объясняет разницу между нашими и иностранцами на примере выборов, ночи любви и сыра Гауда.

dobrova_logo «И гауды, пожалуйста, грамм двести…»

Тебе нужно триста, а просишь двести. Ты в России. Продавщица кидает сыр на разделочную доску. Ее нож взлетает как дирижерская палочка, одно точное движение — кусок сыра в три пальца толщиной отрезан и отправлен на весы.

Загораются зеленые цифры: 296.

«Чуть-чуть побольше вышло — возьмете?» — «Хорошо, давайте». Эти тетки советской продмаговской закалки просто ювелирно, прецизионно отрезают на сто граммов больше. Они на проценте с продаж.

Главное — первая цифра двойка. Глаз-алмаз.

Если ты выпал из контекста, отвык за лето, катаясь по Европе, или просто забыл — на упреждение — отбросить лишнее, то теперь переплатишь.

С одной стороны, ты чувствуешь себя слегка обманутым, а с другой — не хочешь вступать в дискуссию по поводу каких-то там 96 граммов, ибо с поджатыми губами тетка, конечно, сделает как надо, но тогда ты вроде как обижаешь ее этой процедурой.

И ты соглашаешься, берешь и уходишь: ладно, в салат потру.

Она тебя сделала.

Чудно это после Германии с ее манией пунктуальности, и после Польши, где шаг взвешивания не 50 граммов, как у нас, а 10, «деко». «Попрошу десять деко». Двадцать граммов, значит. Тебя еще спросят: порезать? А что делать, если балерон стоит 15 евро за килограмм, а месячная зарплата — 400 евро? Ведь хочется. Эх, два кусочека колбаски у тебя лежали на столе…

Много у нас еще таких странных традиций. Мужчины могут идти в обнимку — и при этом они не геи. Выпили они!

Или время, например. Русский назначает мероприятие на 19:00, и немец назначает на 19:00. Русский имеет в виду: раньше этого времени не начнем точно. Немец имеет в виду: позже этого времени не начнем точно.

Или приглашает, например, нью-йоркский мачо московскую девушку поужинать в ресторан. Американский культурный код: на самом деле это приглашение в постель, а если она за время ужина понимает, что мачо не очень-то ей нравится, или другой эсэмэску прислал — тогда она сама за себя платит, и это значит: никакого секса, только дружба между нами.

Русский культурный код: правило трех свиданий. Раньше третьего свидания «не давать». И если она пойдет с американцем в их первый вечер в ресторан (и платить за себя не станет), то он будет в недоумении, почему обещала и не дала, а она — почему нет второго свидания, ведь на третьем она точно решила дать.

Другой российский культурный код: если мужчина не перезванивает после ночи любви, вычеркни его из своей записной книжки.

Ты рассказываешь об этом своей латвийской подруге, а она очень удивляется и говорит: «После ночи любви я еще никого не записываю!»

А потом рассказываешь американцу, а он с испугом: «А я тебе звонил?!»

Ну и о политике. Телефонируют в воскресный день родители и спрашивают: «Ты в Москве? Выборы сегодня. Иди и проголосуй за Навального». «Извините, — отвечаешь ты, — но я не могу выполнить вашу просьбу». — «Мы редко тебя о чем-то просим — иди и проголосуй».

В ответ ты можешь сказать, что в Финляндии, допустим, даже спрашивать, за какую ты партию, неприлично. Интимнейшее дело. Какое там — проголосуй!

Зато скандинавы могут подарить тебе гроб, если ты неизлечимо болен, от души и чистого сердца: инверсное отношение к смерти, они ее не боятся.

Так давайте посадим белорусов, русских, американцев, немцев, латышей, поляков и финнов за стол и выпьем за то, что сейчас нет войны, открыты границы и мы столько всего интересного друг о друге узнали.