Про самолеты. Колонка Лены Стоговой

Лене Стоговой повезло. В отличие от Александра Демидовича, она не оказалась в белорусском аэропорту во время «Хавьера» и все-таки пробралась в салон. Колумнистка педантично описывает свои эмоции и наблюдения, размышляя о моменте взлета.

stogova_iljina-150x150 А совершенная скорость — это не
тысяча миль в час. И не миллион.
И даже не скорость света. Ибо лю-
бое число суть предел, а предел всег-
да ограничивает. Совершенство же
не может иметь пределов. Так что
совершенная скорость — это ког-
да ты просто оказываешься там,
куда собираешься направиться.

Ричард Бах,
«Чайка по имени
Джонатан Ливингстон»

Мне нравится собирать чемодан и нравится, что последнее время я делаю это все чаще.
Люблю ждать посадки с бокалом вина, рассматривать пассажиров и придумывать им истории. Куда летят и зачем.

Люблю, когда родители не дергают детей «не бегай, не болтай, сядь ровно, ты что, дурак?». У родителей, которые никого не дергают, обычно приличного поведения дети. И не дураки.
У меня всегда перевес, и мне всегда это прощают.

Я никогда не становлюсь в очередь на посадку, но даже на лоукостах занимаю самые лучшие места. Потому что тот, кто заходит в аэродромный автобусик последний, выходит из него самый первый.
В самолете я всегда беру место у окна.

Stogova_Logovaya

По соседству мне всегда достаются храпящие пассажиры. Независимо от пола, возраста и комплекции, рядом со мной в самолетах и поездах — храпуны.

У меня есть специальные полетные носочки и беруши.

Сразу после взлета я, как правило, засыпаю. И просыпаюсь, только когда объявляют о скорой посадке и температуре воздуха за бортом.
Момент взлета для меня всегда остается загадкой. Не полет, а именно момент, когда самолет отрывается от земли.
Так вот, не тысяча километров над уровнем моря, не воздушные ямы, а именно момент разбега — мой большой страх.
В жизни точно так же.

Сначала внутри идет разгон, скорость и перенагрузка становятся почти невыносимой для человека, который боится именно скорости, а не летать, но ты знаешь, что и на этот раз все будет как раньше, и ничего страшного, абсолютно ничего страшного не случится: необъяснимая физика непременно оторвет самолет от земли, и снова будет легко: небо, облака-барашки, а в иллюминаторе — солнце, слепящее глаза.