Жить не по лжи. Колонка главного редактора

К чему стадам дары свободы?
…Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

«Самый популярный обман — это самообман». Эту фразу я услышал случайно, на пешеходном переходе, еще в детстве. Но запомнил на всю жизнь. Потому что самое страшное, что может случиться с человеком, — если он перестанет быть честным с самим собой. Тогда он превратится в машину для пережевывания хлеба.

Недалеко от меня сидит Евгения Сугак: у нас сдача номера, и на Женю стотонным прессом падает критическая нагрузка. Но Женя не сдается: насколько мне нравятся приключения и экспедиция в Чечню, настолько ей нравится делать журнал.

Она сама себе не врет. И я ее за это — уважаю. Как уважаю любого другого человека, который не превратился в строительный материал для чужих идей за хорошую зарплату. Свою ли я жизнь тогда живу? Действительно ли я этого хочу? На эти вопросы у меня есть ответы в лице, например, Руаля Амундсена. Или Франциска Скорины: родители настаивали, чтобы он по примеру брата торговал селедкой.

Наверное, хорошо, что он так и не стал купцом. Пусть даже за отличную зарплату.

Ведь лучший мотиватор — блеск в глазах. Когда он есть — тогда ты сам себе не врешь. Творишь историю, живешь. Загубленная жизнь не та, что без денег и семьи, а та, что не твоя.

Мне безразличен социальный статус и род занятий человека. Бренчит гитарой в переходе? Блеск в глазах есть? Так значит, все отлично. Джим Моррисон ведь тоже с чего-то начинал. А Перельман так и не оделся в Hugo Boss.

Поэтому я каждый шаг сверяю с внутренним метрономом: то, что я делаю сейчас, — я сам? Я сам себе — не лгу?

И очень важно абстрагироваться от внешнего давления на «я»: родители, близкие, друзья, знакомые, реклама, песня, разговор — все стараются увидеть в тебе то, что нужно только им. Им — но ведь не мне. Я эти цивилизационные придумки белых вообще за правду не считаю: кто много знает об индейцах, тот поймет.

И если в пробке стать да оглянуться — настоящих мало «я». Вот человек в костюме — но аура над ним: рыбак. А девочка, что губы красит: мне кажется, у нее отлично получалось вышивать.

Сколько кругом таких? С фальшивыми улыбками, прекрасно выглядят — но собственного «я» в них нет.

Не люди — инвалиды. Когда-то что-то заставило их выбрать образ, но не жизнь.

«И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи!» — так думал Солженицын.

А мы в редакции не думаем — мы реализуем свое «я». Евгения уже как изваяние за своим столом. Дизайнер Настя выходит на работу ночью, Илья от встречи к встрече срочным, литерным летит.

Мы все себе не врем. И Солженицын — честным был.

Чего и вам желаем. А если вдруг заметите, что что-то в нас не так, — пишите письма на редакцию, в журнал. Евгения Сугак на них ответит. Ведь я буду — правильно! — в Чечне.