18+
9 августа 2017 Деньги
«Свядомы» бизнес, или не грантом единым
Этот текст разочарует тех, кто думает, что заработок «так называемой белорусской оппозиции» зависит от того, сколько раз во время уличных акций протестов представители альтернативных сил выкрикнут: «Свабоду палітвязням!», а за административный арест в 15 суток полагается премия. «Большой» встретился с яркими персонажами поколения бунтарей и узнал, почему лидер «Маладога Фронта» Змитер стал собирать шкафы, как политсолдат Иван занялся клинингом, почему белорусскоязычная девушка Анна выпускает платья, и как экс-координатор кампании «Говори правду» Юрий запустил квест.
Политсолдат и пылесос
Ивану Шило 26 лет. Он сидит за столом в комнатушке с синими стенами. На полу стоят пылесосы и коробки с чистящими средствами. На столе лежит мобильный телефон, который без конца звонит. Иван часто отвлекается и дает указания: «подъехать по такому-то адресу», «деньги можно взять в офисе». Так проходит каждый день Ивана Шило — ныне директора клининг-компании «Чистый кит». Еще десять лет назад жизнь парня и его младшего брата Ильи была совсем другой. Иван был оппозиционером и возглавлял ячейку «Маладога Фронта» в Солигорске.
— Как-то раз мы приехали с отцом в Брест, и я увидел на доме большой нарисованный бело-красно-белый-флаг, — вспоминает Иван. — В 2001 году у меня уже не было вопросов, что это за флаг. Мой отец работал предпринимателем и читал «Свабоду», «Нашу Ніву» и «Салідарнасць». Он был наблюдателем на выборах, и, как мне казалось, имел контакты в демократическом окружении. В Бресте на улице к нам подошла какая-то девушка и дала наклейки «Зубра» (незарегистрированное молодежное движение, которое существовало с 2001 по 2006 гг. — Прим. «Большого»). В то время я хотел заниматься тем же, чем и мой отец.
Когда Ване было 14, он пришел в школу и увидел, что все стены исписаны надписями «Малады Фронт» (незарегистрированное в Беларуси международное молодежное движение, основанное в 1997 году. — Прим. «Большого») В тот же день знакомый дал ему буклеты оппозиционной организации и рассказал о ее лидере Змитере Дашкевиче. Шило решил как можно быстрее присоединиться к бунтующей молодежи. Через месяц он уже сидел в кафе, где произошла его первая встреча с Дашкевичем.
— В кафе собрались 14-летние ребята из солигорских дворов, — вспоминает Иван. — Дашкевич приехал в пальто, с чемоданом. Ему было 25 лет, и все думали: «Ничего себе! Что происходит? К нам приехал какой-то политик из Минска!» Сейчас я не понимаю, как Дашкевич мог с нами серьезно разговаривать. Он рассказывал какие-то политические вещи: «власть будет меняться», «мы будем теми людьми, кто этому поспособствует». Но нам было по 14 лет! Я сейчас смотрю на тех, кому семнадцать, и не понимаю, как можно было серьезно все это слушать.
Вскоре Шило выбрали руководителем солигорской ячейки «Маладога Фронта». Во многом благодаря тому, что он был единственным местным активистом, у кого был мобильный телефон. Узнав об этом, отец сказал, что в холодильнике может стать меньше колбасы. Однако это не отпугнуло 14-летнего Ивана. Шило с соратниками начали проводить уличные акции, распространять запрещенные газеты и листовки, случались и драки с милицией. С того самого момента он стал частым гостем РОВД.
Хотим давать хороший сервис. Не для того, чтобы все было по-европейски, а потому что он приносит деньги.
В 2007 году на Ивана завели уголовное дело за деятельность от имени незарегистрированной организации. Он учился в 11 классе, посетил 1 сентября линейку, а 4-го отправился в суд. Шило было всего 16 лет, и перед ним лежали пять томов уголовного дела. Так как он не был совершеннолетним, ему вынесли предупреждение.
Однако, несмотря на мягкий приговор, молодость для Вани быстро закончилась. В 2008 году, перед последним экзаменом по английскому, его исключили из школы за участие в несанкционированных акциях. Иван не смог сдать экзамен ни в одной школе и не получил аттестат. Через два месяца после того, как ему исполнилось 18 лет, его призвали в армию. Шило остался один: без перспектив, друзей, среднего образования, в 29-й зенитной ракетной бригаде в Витебской области. В СМИ его прозвали «политсолдатом». Лишь в июне 2009 года Иван смог сдать экзамен по английскому в средней школе № 1 Лепеля на 9 баллов.
К политической жизни Шило постепенно остывал. Ему не нравилась христианская идея, которая лежала в основе «Маладога Фронта», и он не разделял критику Дашкевича в адрес ЛГБТ-движения. Да и в целом Иван захотел быть таким же финансово успешным, как его знакомые, которые не втянулись в политику и жили обычной жизнью.
— В какой-то момент оказалось, что «Малады Фронт» — очень консервативная организация с христианскими взглядами, — рассказывает Иван. — А я не консерватор и совсем не христианин. В 15 лет я читал «Хартию», и мне казалось, что в 2006 году поменяется все. Дашкевич сыпал своими мантрами. Но потом я стал понимать, что экономика, наверное, не рухнет, как пишет «Хартия». Все стало повторяться. Если в 15 лет я во все эти слова реально верил, то к 18 во мне стало больше цинизма и расчета.
Шило вышел из «Маладога Фронта» и уехал учиться в Польшу на юриста. А когда вернулся в Беларусь, занялся журналистикой и задумался о запуске собственного дела. Идею Ивану подсказал его младший брат — бывший молодофронтовец, а ныне веб-дизайнер Илья.
— Мы сидели в баре, и брат сказал: «У меня есть немного свободных денег, придумай что-нибудь, давай попробуем чем-то заняться», — говорит Иван. — Мы решили заняться клинингом и в октябре 2016 года открыли компанию. Вложили 3 500 долларов. В клининговом бизнесе очень низкий порог входа. Раньше я жил в плену стереотипов, что для открытия бизнеса в Беларуси нужно 50 тысяч долларов. Оказалось, что иногда достаточно в 20 раз меньше денег. С 3 500 тысячами можно начать дело, но этот старт весьма хаотичный. Деньги ушли на оборудование — моющие пылесосы, пароочистители. Офис, мебель, фартуки… А потом появляется куча мелких расходов, о которых ты даже не думал.
Первые уборки братья Шило делали сами, а сейчас они нанимают клинеров. Иван и Илья работают как с частными заказами, так и с корпоративным сегментом. Сегодня в числе их клиентов Epam, Wargaming и Juno. Кстати, когда начинающие бизнесмены набирались опыта, они узнали, что самое фартовое время для клининга — не предновогодняя декада, а Чистый четверг на Пасху.
— В нашем бизнесе нет никакой высокой идеи, мы просто хотим зарабатывать деньги, — говорит Иван. — Хотим давать хороший сервис. Не для того, чтобы все было по-европейски, а потому что он приносит деньги. Но я не хочу также зарабатывать деньги, крича на кого-то или обманывая. Если нужно, мы помогаем инвалидам. Когда Змитер Дашкевич сидел в тюрьме по делу «Белого легиона», мы помогали его семье и убирали его квартиру бесплатно. Это не делается для рекламы. Я просто хочу сказать, что мы — неплохие люди.
Белорусская Krasa
Минчанка Анна Кулакова до шести лет не понимала русского языка. Ее папа — доктор философских наук, мама — историк, которая 25 лет проработала в Национальном историческом архиве. В конце 1980-х родители стояли на позициях белорусского «Адраджэння». Вот и вышло, что свою любовь к Беларуси они передали дочери Ане.
— У меня с белорусским языком связана вся жизнь, потому что мои родители белорусскоязычные, — рассказывает Анна. — Моя мама возила меня через весь город в белорусскоязычный садик, который находился в Зеленом Луге. Это была первая волна «Адраджэння» — конец 1980-х, начало 1990-х. Отец выступал в Куропатах, родители были в числе тех, кто первым организовывал «Талаку». Когда я пришла в школу, мне было тяжело, ведь до шести лет я вообще не знала русского языка. Одноклассники, конечно, дразнили, было такое. А потом поступила в Коласовский лицей, который сейчас существует подпольно. Там и училась.
Аня закончила вуз, получила специальность социолога, а потом стала работать пиарщиком в отделе маркетинга «Белорусских лотерей». Там она и познакомилась с начальницей отдела — маркетологом Юлией Субач. Девушки подружились, а потом с разницей в две недели ушли в декрет.
— Мы думали, куда податься дальше, и Юля предложила открыть рекламное агентство, — рассказывает Анна. — Но у нас обеих было желание производить что-то, чтобы можно было пощупать результат труда. Однажды я сказала своей знакомой, которая владеет брендом одежды: «Слушай, ты платья шьешь, как же это круто! Мне это так нравится. Но я не умею ни шить, ни рисовать». На что знакомая ответила: «Я тоже». В тот момент у меня исчез внутренний барьер. Я поняла, что, умея организовывать процесс, можно попробовать делать платья.
Symbal.by со своими вышиванками и Сергей Михалок сделали для нашего поколения намного больше, чем все независимые политики за 20 лет.
В 2014 году девушки нашли модельера-конструктора и поехали в Москву в плацкартном вагоне за тканями. В том же году они создали бренд с древнебелорусским названием Krasa и выпустили первую — лимитирированную — коллекцию.
— Когда мы отшили коллекцию, то организовали фотосессию для своих знакомых и друзей, — вспоминает Юлия. — Первые платья в тот же день все и расхватали. Мы поняли, что это стоит и кто эти платья может покупать.
Сегодня Krasa позиционирует себя как белорусский бренд с национальным колоритом. Продвижение бренда происходит на белорусском языке: начиная от надписей в магазине и заканчивая ведением групп в соцсетях. Такую маркетинговую модель Юлия и Анна выбрали неслучайно. Они уверены, что с помощью одежды прививают девушкам не только хороший вкус, но и любовь к национальной культуре.
— Для меня белорусскость нашего бренда связана с образовательной миссией, — объясняет Анна. — Также считаю, что symbal.by со своими вышиванками и Сергей Михалок сделали для нашего поколения намного больше, чем все независимые политики за 20 лет. Мы за то, чтобы молодежь видела, что белорусская мова — это не язык села.
Змитер и шкафы
Змитеру Дашкевичу 36 лет. Половину своей жизни он провел в политике и уличном сопротивлении. Прошел путь от рядового активиста незарегистрированного в Беларуси молодежного движения «Малады Фронт» до должности его председателя. Дашкевича не раз судили, отправляли на сутки и превентивно задерживали. А в 2006 году он был приговорен к полутора годам лишения свободы за организацию и участие в деятельности незарегистрированной неправительственной организации.
Второй раз Дашкевича арестовали за день до президентских выборов. 18 декабря 2010 года его задержали на улице, обвинив в совершении злостного хулиганства (избиении двух неизвестных). Дашкевича приговорили к двум годам лишения свободы. Он вышел из гродненской тюрьмы в 2013 году. Многие ожидали от Змитера яркого возвращения в политику: бурной деятельности «Маладога Фронта», всплеска уличных акций на фоне померкшей к тому времени активности. Однако ожидания не оправдались: Дашкевич неожиданно отошел от политических дел, зарегистрировал ИП и занялся сборкой мебели.
— Заняўся я практычна адразу па вызваленні — з верасня 2013 года, — рассказывает Змитер. — Спачатку спрабаваў уладкавацца на розныя працы, недзе па знаёмству, але ўсё роўна людзі з падазрэннем глядзелі. Такі паслужны спіс — не самы ардынарны ў краіне. Было зразумела, што мне немагчыма працаваць у дзяржаўнай ці нейкай вялікай прыватнай фірме і займацца актыўнай грамадска-палітычнай дзейнасцю. Бо рана ці позна да людзей прыйдуць і папросяць. Я пазнаёміўся з адным хлопцам, які рабіў шафу ў кватэры. Пачалі разам працаваць. Недзе год мы парабілі, пакуль я зразумеў усе асаблівасці гэтай працы. Цяпер мы працуем з другім хлопцам, Ягорам, у межах ініцыятывы «Цесляры».
Змитер не скрывает, что на его уход из политики в бизнес во многом повлияли семейные обстоятельства. Еще до выхода на волю, 27 декабря 2012 года, он женился в Гродненской крытой тюрьме на молодежной активистке «Маладога Фронта» Анастасии Положанко. Одной политической деятельностью, говорит Дашкевич, в Беларуси семью не прокормишь. К тому же Дашкевич работал и ранее. По словам Змитера, его организация редко получала зарубежные гранты, а активистам приходилось искать себе места заработка. Работая лидером «Маладога Фронта», Дашкевич продавал фрукты на Ждановичах и даже ходил с тележкой с кофе по Червенскому рынку.
— Што такое беларуская палітыка? — задается вопросом Дашкевич. — Ёсць дзяржаўныя інстытуты, у якіх ты можаш маршараваць у нагу з палітыкай партыі. Калі лічыш сябе ў праве на іншадумства, ты па-за гэтымі інстытутамі. Па вялікім рахунку, беларуская палітыка — гэта дысідэнтства. Але асабіста я лічу, что да дысідэнтства нашай апазіцыі яшчэ трэба вырасці. Прынамсі да такіх савецкіх дысідэнтаў, як Салжэніцын, Шаламаў альбо тая ж Навадворская. Яны выяўлялі сабой нешта і былі аўтарытэтамі думак. А сучасныя беларускія палітыкі нават сярод прыхільнікаў пераменаў маюць адмоўны імідж.
Мы людзі з пераканнямі. Калі нехта захоча каларадскую стужку на шафе зрабіць, то мы рабіць не будзем.
Занявшись бизнесом, Дашкевич не ушел окончательно из политики, текущий год оказался для него насыщенным: защита Куропат, задержания, арест по делу «Белого легиона». 22 марта Дашкевича задержали, когда он монтировал кухню в квартире писателя Владимира Арлова. Змитер с коллегой заказали пиццу, а вместо нее приехали сотрудники милиции: Дашкевича обвинили в обучении боевиков и подготовке к массовым беспорядкам, а также в создании незарегистрированного военно-патриотического объединения «Ваяр». Позже с него сняли все обвинения.
Сегодня Змитер признается, что больше не может себе позволить отправляться на сутки в любое время — от этого страдает семейный бюджет. Вместо уличных акций протеста Змитер вместе с напарником делают мебель и по желанию клиентов наносит на нее изображения «Пагонi» и бело-красно-белого флага.
— Зарабляць грошы для мяне — не ідэя фікс, — говорит Дашкевич. — Мы працуем, наколькі ёсць нагружанасць. Спрабую падцягваць сяброў, каб яны таксама зараблялі. Мы людзі з перакананнямі. Калі нехта захоча каларадскую стужку на шафе зрабіць, то мы рабіць не будзем. Хаця, мажліва, іншым няма розніцы, што маляваць: расейскі сцяг ці бел-чырвона-белы.
Змитер утверждает, что все годы нахождения в политике он и его соратники слишком много думали о переменах в стране, но слишком мало делали что-то для самих себя.
— Я імкнуся жыць адпаведна іерархіі: бог — сям’я — бацькаўшчына, — говорит Дашкевич. — У пэўны момант жыцця я зразумеў, што ў бога баліць за Беларусь і праўду больш, чым у мяне. Гэта разуменне пазбаўляе ад многіх гістарычных рухаў. Трэба кідацца справа-улева: Захад нам дапаможа, Расія? Бог у гэтым зацікаўлены. Насуперак усім гістарычным рэаліям мы існуем. І паўстала Беларусь насуперак сотням год знішчэння, русіфікацыі і паланізацыі. Нам трэба заставацца на сваім месцы. Таму я працую і разумею, што павiнен забяспечваць сям’ю, дзяцей, выхоўваць іх на беларускай мове і глебе хрысціянскіх каштоўнасцей.
«Говори правду» и Кувалда
Сегодня Юрий Алейник известен как бизнесмен, директор игрового пространства Quvalda. А еще семь лет назад его хорошо знали в оппозиционной среде: во время президентских выборов 2010 года Юрий работал минским координатором кампании «Говори правду».
Юрию 31 год. Он сидит в офисе игрового пространства и вспоминает о прошлом. Еще подростком, когда он жил в Молодечно, интересовался общественно-политической деятельностью. Алейник окончил школу с красным дипломом и решил поступить в Академию управления при Президенте на факультет «государственное управление и экономика». Параллельно с учебой парень писал программы для оппозиционных партий и занимался разработкой долгосрочных стратегий.
Но еще до Некляева Юрий участвовал в 2006 году в «Плошчы», а потом был отчислен из академии. Формальная причина — 22 пропуска занятий. Хотя сам Юрий озвучивает другую версию: его убрали за гражданскую активность. Когда в 2006 году в Беларуси отменили льготы для студентов, Юрий собрал в Академии подписи 30% учащихся против этого постановления. После отчисления он судился с вузом, а потом уехал в Москву и поступил в престижную Высшую школу экономики.
— Я часто приезжал, — вспоминает Юрий. — А в День Воли в 2010 году увидел выступление Некляева и решил попасть в его команду. Подумал, что многим смогу помочь. Пришел, мы познакомились, и через какое-то время мне предложили стать заместителем руководителя штаба «Говори правду» в Минске. Впоследствии я стал руководителем штаба. Это было круто: макбуки, офис на проспекте Машерова, фигура Некляева. Было видно, что есть организация и ресурсы. Не так, как обычно: приходишь на «сядзiбу» партии БНФ и видишь значки и старые книжки. Хочется плакать, обнять всех и там же запеть «Магутны Божа». В «Говори правду» был виден уровень работы.
После разгона «Плошчы», разгрома штаба «Говори правду», задержания Некляева политическая жизнь «ГП» коллапсировала. Алейник отправился в вынужденную эмиграцию в Вильнюс, а в 2011 году вышел из кампании «Говори правду».
Приходишь на «сядзiбу» партии БНФ и видишь значки и старые книжки. Хочется плакать, обнять всех и там же запеть «Магутны Божа».
— Из «Говори Правду» я ушел одним из первых, потому что увидел, что это бесперспективно, — говорит Юрий. — Беда нашего оппозиционного сообщества заключается в том, что люди годами находятся в изоляции, а политическое поле полностью зачищено. Нет стратегии победы. Я думаю, что многие даже не хотят приходить к власти.
Алейнику предлагали гранты, политическую перспективу, но он отказался. Юрий решил завязать с политикой и поискать себя в бизнесе. Так, в 2015 году вместе с партнерами он открыл в Минске игровое пространство Quvalda; для входа в бизнес вместе с партнерами он потратил 15 000 долларов.
Сегодня в игровой зоне Алейника часто проходят детские праздники. Дети играют в приставку Xbox, настольный теннис, примеряют очки виртуальной реальности, раскладывают пазлы, играют в аэрохоккей и настольные игры. А для взрослых здесь есть бильярдные столы и квест «Нарния».
Время политики для Юрия осталось в прошлом, но и сегодня он остается бизнесменом с активной гражданской позицией.
— Есть даты и моменты, когда ты должен быть на улице, — считает Алейник. — Когда мои дети спросят меня: ты был 19 марта 2006 года на улице? Я отвечу, что был. А 19 декабря 2010 года? Был. 25 марта 2017 года? Был. Что из этого и как вышло, это все лирика. Но ты должен там быть. Не файерами закидывать и железом по стеклу, но выразить свою гражданскую позицию.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии