18+
27 июня 2015 Интервью
Бизнесвумен Наталья Колегова: «Белорусы обходят закон, если есть возможность»
Мы продолжаем писать о белорусах, добившихся признания в мире, но не забывающих о том, что они белорусы. Именно о них совместный проект журнала «Большой» и общественной кампании «Будзьма беларусамі!». Знаем своих, ценим и гордимся.
| КТО: | бизнес-леди |
|---|---|
| ПОЧЕМУ: | Помимо бизнеса занимается генеалогическими исследованиями, хорошо знает историю своего рода. Лучше любого экскурсовода проводет экскурсию по Вильнюсу |
| ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ФРАЗУ: | «Где та Беларусь, где Литва — так толком и неясно: кому Альгердас, кому — Ольгерд, кто литвины, а кто — литовцы… Я не воспринимаю собственнических заявлений типа «Крым наш!». Может, именно потому мне хорошо живется здесь?..» |
— Наталья, вы в Вильнюсе уже 14 лет и все равно часто приезжаете в Беларусь. Почему?
— Я эмигрант по любви. Никогда не думала, что эмигрирую в Литву и буду чем-то тут заниматься. В свое время даже говорила Александру (нынешнему мужу и другу), что никогда не уеду из Беларуси, где друзья, предки… Но жизнь решила по-другому. В результате работа, семья — у меня здесь, а вот близкие друзья остались там. У нас есть дача-дом, где когда-то жили родители. Место просто замечательное, с чудесным видом на закаты-восходы. Этот кусочек для нас и есть Беларусь. Мой сын Данила, кстати, до сих пор гражданин Беларуси, как, впрочем, и я.
— Он не хочет получить гражданство ЕС?
— Ну, теперь уже хочет. У него, в отличие от меня, остается право на белорусское гражданство, даже если он от него откажется. Потому что он родился в Минске, а я — нет. Папа был военный, поэтому где мы только ни жили. В Минске жила моя бабушка, в какой-то момент это стало поводом вернуться.
— Расскажите про Вильнюс.
— До переезда лучшего места, чем Минск, я не знала. Минск моего детства был городом, в котором с тобой здоровались, ты улыбался — и тебе улыбались в ответ. То же ощущение у меня появилось в Вильнюсе и длится до сих пор. Здесь мне не представляется мыслимым кого-то обмануть, «кинуть». Здесь важно имя, ценна репутация. Частная собственность у литовцев неприкосновенна. И это касается всего: жилища, личной жизни… За спичками тут не ходят не потому, что не хотят с тобой общаться, а потому что уважают твое личное пространство. И поэтому после 7 вечера здесь редко раздаются телефонные звонки, а если после 8 тебе кто-то позвонил, значит, что-то случилось.
Вильнюс — очень расслабленный и толерантный, очень демократичный. «Пластмассовость» здесь, конечно, присутствует, но не массово… В одной очереди с тобой стоят люди, заседающие в Сейме; мэр ездит по городу на велосипеде; молодежь с удовольствием заводит не породистых собак, а берет с улиц дворняжек. Детей учат самовыражаться в искусстве, не душат их правилами. Это город для жизни. Литовцы очень себя уважают. Все оттого, что у них до сих пор сильная связь с землей. В Литве нельзя оскорбить человека, назвав его колхозником. Это нормально — заниматься сельским хозяйством, жить и делиться с другими плодами своего труда. Соответственно, не зазорно — продать, обслужить, принять. Они будут стонать и причитать, если тяжело, но потом затянут пояса — и продолжат пахать, жить… На заработки уезжают, но большинство возвращается. Деньги присылают, и вроде — кризис, а дома строятся, крышами накрываются, люди живут и облагораживают пространство вокруг.
В Литве нельзя оскорбить человека, назвав его колхозником.
Для многих поездка в Беларусь — это поездка в Советский Союз. 20–30-летние здесь не знают, что такое «Совок». Для них это весело, где-то даже модно, любопытно. Молодежь в Литве мыслит другими категориями. Вот говорят: эмиграция. А нет никакой эмиграции. Как в Союзе люди ехали из окраин в Москву, так и здесь, но только в рамках Европейского союза молодые уезжают посмотреть мир, опробовать свои силы, пожить вне дома, стать самостоятельными. Это нормально. Но Литва для них — любимый дом, куда возвращаются. При этом они не чувствуют себя чужими нигде. Цвет кожи, национальность — не важны. Им легко везде, а мир — уютный… Ими гораздо сложнее управлять, но с другой стороны — они очень законопослушны. Если есть правило, будут стараться выполнять его, у них больше социальной ответственности. У белорусов по-другому. Они не законопослушны, и если есть возможность обойти закон — обходят, ищут интересные схемы.
— Вы долго занимались генеалогией. Откуда такой интерес?
—Папа у меня — украинец, он очень увлекался историей. Бабушкины рассказы о смене времен, а что еще важнее — белые пятна во всех этих историях. Ну и свободное время: после активной жизни в Минске, бизнеса я после переезда вдруг резко стала только женой и мамой.
Моя бабушка — партизанка, герой войны, про нее в музеях рассказывают, есть книжка и фильм. Родилась она в дворянской семье. Прадед был комиссаром жандармерии в Вильнюсе. В 17-м году семья переехала в царскую ставку в Могилев. Так что у бабушки одни рассказы были из прошлой жизни, где присутствовали извозчики, ботиночки, сшитые на заказ, вильнюсские мостовые… и другие рассказы — партизаны, явки, пароли, советы. Когда немцы заняли Минск, одним из первых указаний было сдать все радиоприемники. За ослушание — расстрел. Бабушка не сдала, была в курсе всех новостей. Когда радио слушали, ее мама шла пилить дрова. А рядом жил полицейский. Позже он сказал ей, что все понимал, но она была слишком красивой женщиной, да к тому же литовкой, чтобы сдать ее полиции.
«Большая» справка
После химического факультета БГУ работала в Педагогическом институте, затем — в Академии наук в Институте экспериментальной ботаники. С 1990 года занимается бизнесом, в 1991 году зарегистрировала собственную белорусскую компанию. В 2000-м продала бизнес в Беларуси и переехала в Вильнюс. На данный момент Наталья — одна из наиболее успешных бизнес-леди, владелица и руководитель ЗАО «Наталекс». Сфера деятельности — гостиничный, архитектурно-строительный бизнес, инвестиционные, дизайн-проекты. Компания работает в том числе в Праге, Барселоне, на Тенерифе.
— Как вы попали в вильнюсский архив?
— Я знала год и город, где родилась бабушка, — с этого началось мое знакомство с архивом. Время было сложное: работы не было, денег тоже. Поэтому заказать генеалогическое исследование я не могла, решила разбираться сама. Увлеклась, подружилась с работниками архива, а через год люди обращались ко мне за советом — думали, что я там работаю. Тогда же пришло предложение от Владимира Бокуна, который на телеканале ЛАД делал программу «Судьба человека», выполнить работу и для него. Платно. С этого начался совершенно другой этап в моей жизни. Генеалогические исследования стали журналистскими: мы ездили по деревням, искали могилы, разговаривали с местными жителями. Тогда была волна, когда белорусские эмигранты из Израиля, Америки, Европы плотно занялись своими корнями, — заказы шли потоком.
Я не историк, но хорошее университетское образование помогло. Исследования были такого качества, что вскоре из Америки позвонил господин Торновский с предложением сотрудничества. А он — самый известный генеалог в Америке. Мы начали работать. Но жизнь распорядилась по-другому — появилась потребность в размещении людей, приезжающих в страну, и хорошем качественном обслуживании семей, которых вариант гостиницы не устраивает. С 2001 года начали работать с чужими, а с 2004-го — со своими квартирами. Муж вспомнил свое художественное образование и занялся дизайном. Мы умно построили бизнес, прошли через кризисы, ни одного кредита не завалили, ни одной «ситуации» не было.
Я не люблю бриллианты. Честно. У них искусственно завышенная цена. Муж обычно смеется и говорит, что у меня другая страсть — я коллекционирую квартиры. Для меня это более понятная вещь и очень интересный процесс. Сейчас вот опять получился новый проект, хотя уже давали себе слово остановиться и отдохнуть — запустили серию лофтов в Вильнюсе по цене хостелов.
— Вы говорили о том, что переезд вас поменял. Как?
— Когда я переехала жить в Литву, вдруг почувствовала себя очень шумной. Этакий слон в посудной лавке. Правда, в Минске 90-х годов все были такие — немного без головы. Жизнь в предыдущем браке не давала мне возможности быть мягкой — я растила сына самостоятельно. Хорошо помню, почему из науки ушла в бизнес: надо было кормить ребенка. Его отец был ученым и человеком, который при первых трудностях уходил жить к маме.
Белорусские мозги — предприимчивые. Вот и у меня были все какие-то схемы, дела… Мой муж Александр как-то однажды сказал: почему ты сначала думаешь о том, как обойти закон, и только потом —
возможно ли и как его выполнить? Перестройка началась постепенно — с того, что я перестала хитрить, обманывать по мелочам.
В плане бизнеса, опять же, перестали платить взятки вообще всем, а полицейским особенно. Когда останавливают за нарушение правил дорожного движения, прошу выписывать штраф и благодарю. На их удивленный вопрос «За что?» объясняю: «Ну, а вдруг я бы разбилась, зачем-то ведь вы меня остановили». В 70–80% случаев это заканчивается простым «Будьте внимательнее!».
Литва меня поменяла, безусловно: я стала мягче, спокойнее. Для меня сейчас важно — не взять камень и не бросить в ответ. В Минске я была этакая воительница, бизнесвумен. Состояние ребенка ко мне вернулось именно здесь, в Вильнюсе. Я перестала бояться быть неловкой, ребячливой.
— Как и с каким чувством отвечаете на вопрос «Откуда вы?»?
— Я по-прежнему про литовцев говорю «они». Когда меня спрашивают, откуда я, говорю — из Беларуси. В плане национальности — не знаю. Я говорю по-русски, у меня белорусский паспорт, бабушка — литовка, а папа — украинец. Я настоящий ВКЛ! И даже если у меня нет еврейской крови, то у моего сына она есть. В Беларуси комфортно, легко другим национальностям. Эта терпимость белорусов, над которой мы смеемся. «Терпимость» только —слово не очень, есть в нем напряжение. А вот европейский вариант — толерантность — подразумевает расслабленность, оно больше подходит. Где та Беларусь, где Литва — так толком и неясно: кому Альгердас, кому — Ольгерд, кто литвины, а кто — литовцы… Я не воспринимаю собственнических заявлений типа «Крым наш!». Может, именно потому мне хорошо живется здесь?..
Мы честно попробовали пожить с мужем в Минске. Александр выдержал зиму.
— Литва стала домом?
— С нынешним мужем мы честно попробовали пожить в Минске. Александр выдержал зиму. Практически перестал выходить из дома, а потом сказал, что не сможет здесь жить. Что в Литве, даже оказавшись без работы, без профессии, без всего, он сможет сесть за руль машины и заработать денег. В Минске — нет. Свободы предпринимательства нет и никогда не будет. Ну и мы приняли решение, что я беру ребенка, продаю бизнес и переезжаю к нему. Из тех, с кем я тогда работала, в бизнесе не осталось никого: кто сидит, кто переехал, кто обанкротился.
Дом мой — Литва. Но я все равно говорю «наша Беларусь». Там друзья, предки на Кальварийском кладбище. Поэтому и там дом.
— Ощущаете ли вы себя успешным человеком? И каковы, по-вашему, основные критерии успешности?
— Да, безусловно, ощущаю! Мир восточный, куда входят Минск и Москва, больше меряется финансовым критерием. А здесь, в Европе, основной критерий — реализация задуманных идей и проектов, профессиональная востребованность, ну и, соответственно, финансовая компенсация за это, хоть она и вторична. Я с 25-летнего возраста ни на кого не работаю. Для меня это — единственно приемлемый способ существования. Я не принимаю участие ни в каких гонках, включая гонку за успешность. Но за 14 лет моего проживания здесь мы с мужем из ничего создали прибыльный бизнес. Комплексов, что чего-то не успела, не смогла или недобежала, у меня тоже нет. Еще важный критерий — отношения с людьми вокруг, с мужем. У нас они прекрасные, несмотря на то, что мы и работаем, и живем вместе.
— Вы бы могли вернуться? Чего, по-вашему, не хватает Беларуси и белорусам, чтобы жить стало хорошо?
— Важно знать, что через 5, 10, 15 лет твоя работа принесет плоды. В Беларуси сегодня все хорошо, а вот за будущее — вечная тревога. Нет ощущения спокойного завтрашнего дня. Поэтому бизнес ориентирован на быструю и легкую прибыль, а не на качество, развитие и уж тем более — репутацию. Хватай сегодня — завтра может не быть.
Очень бы хотелось, чтобы у людей была любовь к стране. Чтобы пахали землю и стригли забор не потому, что сверху пришло указание, а потому что они здесь живут и это их. Мы на даче в Беларуси по привычке сортируем мусор: что-то сжигаем, что-то выбрасываем в специальные контейнеры в городе. Это просто — ведь на машинах все ездят. И все равно мусорка в дачном кооперативе выглядит страшно. Но ведь вы тут живете!.. Да и Минск чистый не потому, что там не мусорят, а потому, что его постоянно убирают. Вот хотелось бы, чтобы любовь была такой — без надрыва, без боли, но с легкой заботой: когда каждый в своем месте стремится делать лучше, помнит, что это его, что он — хозяин.
Проект осуществляется при поддержке компании «Туссон».
Беларускамоўная версія — на сайце budzma.by.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии