18+
25 ноября 2015 Интервью
Фотограф Александр Бородулин: «Искусство зашло в тупик»
В 1973 году фотограф Александр Бородулин эмигрировал из Москвы в Нью-Йорк. Тусил на открытии «Студии 54», фотографировал Фредди Меркьюри, Микки Рурка и Боба Марли, встречался с супермоделью Джией — увы, но она стала еще и первой женщиной в мире, умершей от СПИДа. О своей бурной молодости Александр рассказал «Большому» четыре года назад — а теперь снова приехал в Минск, чтобы открыть выставку военной фотографии «Успеть показать…». Мы расспросили Бородулина о фотографии как искусстве, мотивации сняться голым и даже неоднозначном проекте «Девушки Беларуси».
| КТО: | Человек, который в 1989 году снял для Playboy скандальную фотосессию «Русские девушки» |
|---|---|
| ПОЧЕМУ: | он был на обложке третьего номера «Большого» |
| ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ФРАЗУ: | «Если девушка сделала себе грудь, она обязательно хочет, чтобы эту грудь все увидели» |
— Фотографии из частной коллекции вашей и вашего отца, Льва Бородулина, вы хотели привезти в Минск еще в 2011 году. Почему пришлось ждать четыре года?
— Честно говоря, я так понимаю, что в старом здании музея истории ВОВ крыша протекла. Фотографии очень дорогие, так что в музее сказали: как мы можем взять такую ценность, если у нас крыша течет? Может же залить. Плюс случился очередной финансовый кризис, и было невозможно достать хоть какие-то деньги. Чтобы вы понимали, я делаю эту выставку бесплатно. Но нужно ведь напечатать приглашения, издать каталог, сделать рамки и так далее — какие-никакие, но все-таки расходы.
— Вы говорите, что фотографии очень дорогие. А конкретные цифры назовете?
— Лучшие снимки из коллекции стоят до нескольких тысяч долларов. Несколько — это может быть много «несколько».
— В создании коллекции большое участие принимал ваш отец. Как сегодня выглядит жизнь известного советского фотографа Льва Бородулина?
— Нет, в создании коллекции большое участие принимал я. Идея принадлежит мне, а вот основная работа — конечно, моему отцу. Его жизнь сегодня — это жизнь глубокого пенсионера. Он в Израиле. Не ходит. Последние два года его возят на кресле. Смотрит телевизионные передачи, которые раньше не смотрел. Смотрит фотографии. Он не сильно обременен врачами. Когда я спрашиваю: «Как себя чувствуешь?» — отвечает: «Хорошо». И каждый день сидит у компьютера: не продвинутый пользователь, но отвечает на почту.
— Как говорила Сьюзен Зонтаг, «в последнее время фотография стала почти таким же популярным развлечением, как секс или танцы». Сегодня каждый может стать фотографом, для этого даже не обязательно иметь фотоаппарат. Потому многие не считают фотографию искусством…
— А что такое искусство? Это очень сложный вопрос. Хельмут Ньютон ненавидел, когда его называли фотохудожником. Он говорил: «Я не фотохудожник. Я фотограф». Когда человек смотрит на мир, он видит его с определенного ракурса. И этот ракурс он определяет сам. Является ли мой портрет, который сейчас делает ваш фотограф, произведением искусства? И да и нет. Фотография — это craft, как говорят по-английски. Как вышивание на пяльцах. Можно ли вышивание на пяльцах назвать искусством? И да и нет. В этом и заключается дуализм фотографии.
Допустим, человек делает фотографию дома, чтобы проиллюстрировать ей бизнес-план. Проходит 150 лет, и этот снимок становится произведением искусства. Только потому, что он пролежал 150 лет. Если быть честным, то вот мое мнение: фотография по умолчанию не является произведением искусства, а становится им в силу каких-то аспектов. И происходит это крайне редко.
Еще один аспект, который возникает при возвеличивании craft: мусор вдруг становится изобразительным искусством. Первым был Марсель Дюшан, который объявил писсуар произведением искусства. Становится ли вещь произведением искусства потому, что вы так ее назвали? Нет. Это издевательство над искусством. Искусство зашло в тупик, и Марсель Дюшан показал именно это: сегодня всё — произведение искусства! Энди Уорхолл подтвердил: все самое обыденное является самым интересным, и это поп-арт.
Да, искусство зашло в тупик, и фотография — апофеоз этого. Любой человек может снимать, это очень просто. В очередной раз доказал, что «король-то голый!», Ричард Принс: для рекламы Marlboro он всего лишь переснял кадр фотографа Сэма Абеля.
— Александр, вы сделали достаточно много эротических фотосессий, а значит, должны представлять себе мотивацию ваших моделей. Зачем девушка снимается голой?
— Чисто финансовая мотивация встречается редко. В основном девушки хотят засветиться. Есть еще энное количество женщин, которым нравится, как они выглядят в обнаженном виде, поэтому такие девушки хотят, чтобы это увидели и другие. Их, кстати, большинство. Особенно часто это бывает с женщинами, которые что-то себе сделали. Например, если девушка сделала себе грудь, она обязательно хочет, чтобы эту грудь все увидели.
— Во время вашего прошлого визита вы много рассказывали о своем проекте — альбоме «Девушки Беларуси». Как с ним обстоят дела?
— Да никак, накрылся медным тазом. Как, впрочем, часто бывает с проектами. Он пока не получился — но возможно, еще получится. Девушки-то есть, желание есть, а ресурсов и времени не хватило.
— В Нью-Йорке, в 70-х вы общались со многими известными людьми. Знакомство с кем считаете самым важным для себя?
— Все этапы моей «западной» жизни были полностью подчинены какой-нибудь женщине, которая открывала для меня новую дверь. Все началось с графини Кристины. Тогда я только приехал в Нью-Йорк, и какая-то филантропическая организация поселила меня в гостиницу, где жили только русские мигранты, черные проститутки и их сутенеры в шляпах и малиновых жилетах. Помню, на подоконниках продавали наркотики. Практически в день моего приезда к гостинице подъехал черный лимузин, меня вызвал портье и на тарелочке передал приглашение на частную вечеринку графини на Парк-авеню. Я, одетый как хиппи, поехал на тусовку — а там четыре привратника, все серьезно. Квартира в двадцать шесть комнат с фонтаном, где собралось совершенно изысканное общество очень богатых и знаменитых людей. За то, что в первые дни Нью-Йорка я попал туда, а не пошел работать таксистом, благодарю эту женщину.
Второй этап моей «западной» жизни начался, когда я познакомился с Джией. Был еще один человек, Майкл Джонсон, он выиграл миллион долларов в лотерею — и на эти деньги мы жили, он помогал содержать нашу студию. Потом была знаменитая модель с обложки французского Vogue Беф Тодд. Она тоже мне сильно помогла. Моя основная проблема заключалась в том, что у меня все время не хватало денег. Я оказывался в финансовом цейтноте. И эти люди меня оттуда доставали. Жизнь сложилась так, что сейчас я практически ни с кем из них не общаюсь. Беф Тодд поехала к Саи Баба и сошла с ума. Думаю, что это связано с какими-то тяжелыми наркотиками. Майкла Джонсона я тоже потерял. Графиня Кристина умерла. Джиа умерла.
— Вы видели открытие «Студии 54»…
— Никого не было, было пусто! Вы не поверите!
— …Видели всю богему 70-х в Нью-Йорке. Не кажется ли вам, что лучшее время у человечества уже прошло?
— Оно у меня прошло, а у человечества все в порядке. И сегодня есть известные люди, клубы, наркотики, дивные девушки и юноши потрясающей красоты. Каждое поколение приносит что-то свое. Конечно, в то время тон задавали геи — а сейчас они поутихли, по-моему.
— Мне кажется, сейчас второй рассвет гомосексуального движения.
— Вот вы сами и ответили на свой вопрос.
Если человек занимается искусством и не хочет стать знаменитым, он или врет, или больной.
— Многие из тех, кого вы знали, стали кумирами. Как вам кажется, почему одни становятся известными, а другие нет?
— Нет одной дороги к славе. Некоторые добиваются ее упорным трудом, как Никас Сафронов. Другим повезло, что они, грубо говоря, родились в захолустье, где их творчество стало широко известным. Например, Макаревич и многие другие музыканты. Советская рок-музыка не внесла никакого вклада в мировую. Иногда люди становятся известными случайно. В искусстве, мне кажется, главное — не талант, а удача, труд и финансирование. Любая посредственность, которая будет упорно заниматься тем, чем не должна заниматься, станет известна — если вложить в нее деньги.
— Почему ваше имя не ушло в массы?
— А чье ушло? Имена фотографов редко уходят в массы. Мое еще уйдет, я думаю. На самом деле, я ничего не делаю для этого. Соглашаюсь на интервью, но не ищу тех, кто возьмет его у меня. Это неправильно. Человек должен сам себя раскручивать. Вот, пожалуйста, Никас Сафронов. Я считаю, что он гений самопиара. Каждый раз, когда приезжал кто-то известный, Сафронов встречал его с картиной. Учитывая, что на производство картины у него уходит приблизительно семь минут, все остальное время он тратит на раскрутку себя. И удается — так хвала ему и слава! Потому что ничто не предвещало, что Сафронов когда-либо станет известным.
Если человек занимается искусством и не хочет стать знаменитым, он или врет, или больной. Так что мы должны учиться у Никаса Сафронова. А я ленивая скотина, которой это неинтересно. Хотя предпосылок к славе у меня больше, чем у него. Нанять разве что особого человека для пиара? Нанять идиота просто, но он ничего не сделает. А нанять профессионала денег нет — такой зарабатывает больше, чем я.
Специально для тех, кто страдал от нудной, словно муха в стекло, мысли: «Да кто это такой? Что он там сфотографировал?» — мы публикуем снимки, сделанные рукой (а точнее, камерой) маэстро. Так сказать, погуглили за вас.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии