18+
На Mirum Music Festival 12 августа приедут «Вагоновожатые» — те самые, что написали песню «Неприятель». Написали о чем-то своем, но вдруг оказалось, что лучше о непростых российско-украинских взаимоотношениях не скажешь: «До свидания, мой недруг, я буду скучать. Хоть ты вроде и неприятель, мне будет тебя не хватать». Мы поговорили с солистом Антоном Слепаковым заранее: о том, каково петь на русском в Украине, о духе времени и — в первый раз в его жизни! — о «Евровидении».
| КТО: | когда-то фронтмен группы «И друг мой грузовик», теперь солист «Вагоновожатых» |
|---|---|
| ПОЧЕМУ: | мы знаем, кого вы будете слушать на Mirum Music Festival |
| ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ФРАЗУ: | «Для Украины сейчас русский язык — это пикающий магнит в супермаркете» |
— В составе «Вагоновожатых» вы в Беларуси сыграете в первый раз. Можете рассказать то, что каждому белорусу нужно обязательно знать о коллективе, прежде чем идти на ваше выступление?
— Проект у нас достаточно молодой, мы играем живьем только два года. Собрались музыканты, которые раньше выступали совершенно в других группах, составах, городах — но теперь делают один проект, чтобы играть электронную музыку и максимально доступно представлять ее на фестивалях. За эти два года мы много чего успели сделать: например, выпустить дебютную пластинку в раритетном виниловом формате. Она называется «Вассервага», что в переводе с немецкого означает «уровень воды». Успели сыграть много концертов, попасть во всякие списки, получить хорошую прессу и публику. Мы рады, что на наши концерты в Украине приезжают слушатели из Минска, других белорусских городов. И вот наконец-то сами едем к вам, наладить прямой контакт.
— Но в самом Минске вы уже были, когда существовал «И друг мой грузовик».
— Да, вообще все группы, в которых наши ребята принимали участие, уже выступали в Минске: и Lюk, и DOK, и «Грузовик». Наверное, мы были здесь лет пять назад — так что интересно приехать и сравнить, что изменилось. Кажется, что прошла уже целая эпоха.
— Какие у вас от города остались впечатления?
— Очень теплые. Красивый, чистый город. В Минске — абсолютно ностальгическая атмосфера. Хотя я ненавижу это слово. Когда попадаю сюда, понимаю, что вернулся в школьное прошлое. Проходишь мимо домов — кажется, что у каждого человека включен телевизор, а по нему показывают «Гостью из будущего» или «Приключения Электроника». Мороженое такое же, как было в детстве. У меня от Минска очень странные ощущения, как машина времени.
— Давайте обсудим музыкальные новости. Вот, например, «Евровидение». Как приличный человек должен относиться к этому конкурсу?
— Ну, честно скажу, «Евровидение» — странноватый конкурс, и я первый раз в жизни даю комментарий по этому поводу. Это не наша чашка чая, что ли. И тем не менее в Украине в этом году творилось нечто невообразимое. В национальном отборе участвовали группы, которые с натяжкой можно назвать попсовыми или форматными для «Евровидения». Это была очень интересная украинская, в том числе альтернативная, музыка. Разгорелась нешуточная борьба. Песня Джамалы «1944» совершенно выбивается из общей канвы конкурса. Помимо всего прочего, это сердечная боль и настоящая история — глубокая, хватающая за душу. Ничего подобного на «Евровидении» не было и близко. Я не знаю даже, измеряется ли музыкальное выступление в таких критериях, как «настоящесть», «человечность» — обычно используют более музыкальные термины. Но это был один из немногих возможных шансов рассказать о проблеме депортации крымских татар в те далекие годы. Для достижения этой цели можно было заявиться не то что на «Евровидение», а даже на чемпионат мира по керлингу или горным лыжам. Так что я считаю, Джа и ее команда совершенно правильно все сделали, и снимаю перед ними шляпу.
— Победа Джамалы — это политика или сила искусства?
— Во всех интервью Джамала очень культурно, деликатно и тактично отсекала всякие политические вопросы, так что я бы в жизни даже не применил слово «политика».
— А что вы думаете по поводу того, что в следующем году в Киеве будет проводиться «Евровидение»?
— Вот об этом я не хочу думать. Как-то же прошло «Евровидение» в 2005 году или Евро-2015. Пусть решают те, кто занимается конкурсом.
— Украинская музыка сейчас на подъеме. Как вам кажется, что происходит с белорусской?
— Конечно, по сравнению с тем небольшим бумом, который был лет пять назад, и все говорили о белорусской музыке как о взрыве, явлении — сейчас некоторое затишье. Но я слежу за тем, что у вас происходит. Мне нравится Port Mone. Считаю, что это одна из самых интересных и, возможно, недооцененных групп современности, поскольку они играют такую метафизическую, непростую музыку. Совсем скоро в Днепропетровск в первый раз приедет «Петля Пристрастия», одна из моих самых любимых белорусских групп. «Серебряная свадьба», «Кассиопея», «Нагуаль»… Они все очень интересно мыслят в музыкальном плане. Но думаю, что очень многого я не знаю.
Наверное, на этот наш украинский взрыв повлияли новые времена. Все, что произошло в общественно-социальной жизни, заставило украинцев обратить внимание на свою музыку. К нам перестало ездить много российских групп — но оказалось, что тут, под боком, такая замечательная музыка.
Проходишь мимо домов в Минске, и кажется, что у каждого человека включен телевизор, а по нему идут «Приключения Электроника»
— Тексты песен «Вагоновожатых» — на русском, не на украинском. Насколько комфортно в Украине сегодня быть группой, которая поет только по-русски?
— Расскажу такую историю. У меня был один знакомый, который купил какую-то книгу, выдрал оттуда магнит и носил его с собой, в рюкзаке. Когда он заходил в супермаркет, все начинало пикать — и он все время привлекал внимание охраны. Ему было интересно ощущать себя в состоянии надвигающей угрозы. Я не хочу сказать, что мы в какой-то опасности, просто для Украины сейчас русский язык — это пикающий магнит в супермаркете. Происходит рост самосознания, идентификация нации. Во многих аспектах русский язык смотрится пережитком прошлого. Но, тем не менее, это язык, на котором я могу свободно выражать свои мысли — в том числе в нашей стране. Это одно из конституционных прав, им я и пользуюсь. А уж культурологи могут называть это как хотят: язык национального меньшинства или этнической группы. Тем не менее это язык, с которым я родился, на котором мама пела мне колыбельные. При этом я могу свободно общаться на украинском, давать интервью. Но написать на нем песню, настолько же обнажающую… Нет. Поясню на примере хоккеиста и фигуриста: оба катаются на коньках. Но если фигуриста попросить отработать приемы с клюшкой в защите, наверное, кое-как он что-то изобразит — но в целом это будет совершенно другое.
— В одной из рецензий к вашему альбому писали: «Вы схватываете дух времени, пропускаете через себя и фиксируете». Где граница между новостями и духом времени?
— Я очень часто использую строки, которые придумал достаточно давно. Не в тот год, когда был Майдан, а гораздо раньше. Какие-то вещи получаются практически пророческими, например песня «Неприятель», которая была написана года за три до аннексии Крыма. Может быть, все дело в том, что вся наша жизнь идет кольцом? Склеенная магнитная пленка, которая надевается между двух валиков. Так и со временем. Кому-то кажется, что это дико актуально, а та же ситуация происходила пятьдесят, сто лет назад. Есть избитая фраза «они опередили свое время». Честно говоря, это литературный оборот. Не существует ничего актуального, есть здесь и сейчас.
— Но что вы чувствовали, когда поняли, что ваша песня «Неприятель» стала пророческой?
— Да ничего. Если бы я был медиумом или экстрасенсом и смог бы принести этим пользу обществу: узнал причину преступления или сумел рассказать, что же все-таки произошло с экспедицией Дятлова… А так: написал песню — и что? Я готов от этой песни отказаться, только бы какие-то вещи вернуть назад. Чтобы не было изломанных судеб, травм, смертей.
Для Украины сейчас русский язык — это пикающий магнит в супермаркете
— Вы едете с концертом в Беларусь. А в Россию сейчас поехали бы выступать?
— Нет.
— Не приглашают или внутреннее решение?
— Это наше коллективное решение. Как, впрочем, и решение каждого участника в отдельности. А теперь и перестали приглашать.
— В разных интервью вы часто говорите: «Мы не могли бы делать это и то, потому что по отношению к стране это было бы нечестно». Все время с оглядкой на страну. Почему музыканты должны об этом думать?
— Я бы хотел отвечать только за себя, за нашу группу. В данном случае мы действуем не как музыканты, а как граждане, любящие свою страну. В музыкальном плане Россия — это прекрасный… рынок, что ли, хоть это и некрасиво звучит. Страна с хорошей инфраструктурой: клубы, фестивали. Но мы не хотим ехать в страну-агрессор, потому что будем взаимодействовать не только со зрителями, но и со всеми государственными структурами, начиная с таможни.
— Но если кто-то из ваших российских слушателей приедет на «Мирум», будете рады?
— Да, конечно! Кто-то из них был и на наших концертах в Киеве, но попасть на «Мирум» будет значительно проще. Для музыки и слушателей никаких преград нет.
Текст:
Фото:
- Ольга Закревская
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии