18+
12 ноября 2011 Интервью
Писатель Захар Прилепин: «Путин сказал, мягко говоря, неправду»
Захар Прилепин является сегодня одним из немногих писателей, которые в своем творчестве в качестве идеала взяли ориентир на русскую классическую литературу. Его произведения пропитаны суровой действительностью и вечными философскими поисками главных героев. Захар из тех мастеров слова, чья жизнь неразрывно связана с повседневной деятельностью. Своими глазами писатель видел пылающую Чечню, будучи командиром отделения ОМОНа, участвовал в леворадикальных политических организациях. В интервью «Большому» Захар рассказал о своей встрече с Владимиром Путиным, поделился мыслями насчет того, делает ли армия из юноши мужчину, и выразил свое отношение к родной стране.
— В народе бытует мнение, что армия делает парня мужчиной. Вы прошли через «горячие точки», своими глазами видели войну. Каково ваше мнение по этому поводу?
— Мужчиной можно быть и без армии, и без войны. Невоевавший мужик, как нерожавшая баба, — фраза красивая, но, думаю, это всего лишь фраза. Другой вопрос, что мужчина должен быть готов к тому, чтоб подтвердить свое звание мужчины в любой момент.
Невоевавший мужик, как нерожавшая баба, — фраза красивая, но, думаю, это всего лишь фраза.
— Какой вы видели войну в своих представлениях, и какой она оказалась в реальности?
— Я не был на войне. На войне были мои деды. А я участвовал в контртеррористической операции на территории РФ. В реальности оказалось, что человек очень быстро привыкает ко всему. То, что из мирного города и мирного времени кажется чудовищным, невозможным и страшным, быстро становится бытом и жизнью.
— Читая ваши произведения, нельзя не отметить их «поэтичность», однако очевидно, что они относятся к прозаическим. А каково ваше отношение к поэзии и созданию поэтических произведений?
— Я писал в юности стихи, но давно уже не пишу. Зато читаю много поэзии — у меня большая поэтическая библиотека, которую я все время пополняю. Писатель, который не любит и не понимает поэзию, никогда не напишет прекрасную прозу. Поэзия — наивысший строй речи, она и гармонизирует язык, и одновременно учит расставлять слова в правильном беспорядке. В поэзии больше и хаоса, и космоса. Я часто пишу прозу так, как будто я пишу стихотворение.
— В чем, на ваш взгляд, разница между литератором и писателем?
— Ни в чем, наверное. Литераторами себя называли и Пушкин, и, кстати, Ленин. Это просто слова: литератор, писатель, поэт, творец. Я тоже себя называю литератором иногда. Наверное, это чуть более, скажем так, приличное слово, чем писатель. Писатель — большое и ответственное слово. Литератор — это всего лишь человек, который умеет заниматься литературным трудом.
— Когда вы писали ваши самые первые художественные произведения, как к этому относились близкие вам люди (друзья, родственники, подруги)?
— Никак не относились, они не знали о том, что я пишу. Когда я дописал до середины первой книжки — дал почитать ее своей жене. Это, может быть, единственный человек, вкусу которого я доверяю безоговорочно. Она сказала, что все получается. Не обманула, в общем. А мама и друзья все узнали уже, когда это начали публиковать.
— В переменах в России играют главную роль регионы или же столица? Например, народное ополчение во время Смуты было организовано в вашем родном городе — Нижнем Новгороде, а попытки декабристов совершить революцию — в Санкт-Петербурге. Кто обладает большей силой в данном случае?
— Насколько я помню, Санкт-Петербург тогда был столицей. А когда возникло нижегородское ополчение, в Москве сидели поляки. Так что московского ополчения и не могло возникнуть. Поэтому, думаю, все решается в столице — революция может быть только там. Или, что маловероятно, ополчение случится, когда тысячи людей вновь поймут, что в Москве опять какие-то очередные «поляки» окопались. Но люди не торопятся что-то понимать.
«Большая» справка
Захар Прилепин (настоящее имя – Евгений Николаевич Прилепин) – российский писатель, автор книг «Патологии», «Санькя», «Грех» «Черная обезьяна» и многих других. Является лауреатом престижных литературных премий, в числе которых «Национальный бестселлер» (за роман в рассказах «Грех»). Награжден серебряной медалью Бунинской премии (за книгу «TerraTartarara: Это касается лично меня»). Захар Прилепин известен также своим оппозиционным отношением к современной российской власти.
— В случае складывания в стране неблагоприятной репрессивной обстановки вы бы уехали из России или же остались бороться до последнего?
— Ну, это вопрос того типа, как в детстве мы спрашивали друг друга: а вот поймали тебя фашисты и начали пытать — сказал бы, где партизанский отряд, или терпел бы? Об этом только в детстве можно легко говорить. Я не вижу жизни вне моей родины и никогда даже мысли не допускал о возможности отъезда. Мне нечего там делать, здесь у меня все мое счастье и все мои могилы.
— Какие чувства вы испытывали, когда шли на встречу с Владимиром Путиным?
— Никаких. Во мне отсутствует и намек на ощущение магии власти, ее тайной духовной силы, ее богоданности — последнее особенно сомнительно. Я видел много политиков в своей жизни и часто с ними общался. Они обычные люди, причем порой очень дурные, зато не очень умные. Я шел к премьеру задать вопрос, ответ на который знал заранее. Мне была важна его реакция — я ее получил. Премьер сказал на голубом глазу, мягко говоря, неправду. Потом я съел, в отличие от остальных гостей, все пирожные у себя в тарелочке и часть у Германа Садулаева, который сидел рядом, — и потом пошел в пивную обсуждать с другом очень далекие от политики вещи.
— Что является вашим творческим «допингом»?
— Нет у меня допингов никаких. У меня четверо детей, они все время хотят есть, это идеальный допинг, чтобы поработать. Чувство вдохновения мне незнакомо.
— Как вы считаете, писателем может стать каждый, кто умеет писать письма или же тут необходимо некое творческое чутье?
— Одну более-менее достойную книгу о себе могут написать очень многие. Надо лишь найти интонацию и быть честным. Писатель начинается тогда, когда он понимает других не хуже, чем себя, и способен об этом достоверно и убедительно рассказать во второй, третьей и тридцать третьей книге.
— Может ли измениться человек, прочитав ваши книги?
— Человек может измениться, даже прочитав цифры на трамвайном билете. Но, да, мои книжки так или иначе воздействовали на многих людей — о чем эти люди рассказали публично. Этих откликов, например, в блогах сотни, если не тысячи. Мне нет смысла кокетничать и говорить, что я ничего об этом не знаю. Я знаю: мои тексты читают и на кого-то они воздействуют очень сильно.
— Вы, человек классических взглядов, как относитесь к шумным уличным акциям, которые проводит группа «Война» (вроде обливания мочой господина полицейского или же нанесения фаллического рисунка на литейном мосту)? Каково ваше отношение к современному искусству?
— К группе «Война» я отношусь, в общем, с симпатией — хотя сам в подобном не стал бы участвовать никогда, и ряд их выходок меня, прямо скажем, коробит. Но они смелые и отвечающие по счетам ребята — таких у нас единицы. Что само по себе очень ценно. Не уверен, что они имеют отношение к современному искусству — и не помню, чтоб они сами в этом смысле о себе говорили. То, что преподносится на некоторых выставках под видом «современного искусства», очень часто является полной чепухой. Отрезать голову живой лошади, положить ее в стеклянный куб, запустить туда сто мух — и всем показывать, как там все гниет. Я такое видел в одном украинском центре «современного искусства». Ради Бога, конечно. Но отличие искусства от «современного искусства» в том, что те работы или картины — они единичны, их даже подделать нельзя или почти нельзя. А лошадиную голову в стеклянное ведро может положить любой болван.
В детстве мы спрашивали друг друга: а вот поймали тебя фашисты и начали пытать — сказал бы, где партизанский отряд, или терпел бы?
— Кому бы из современных режиссеров доверили экранизацию вашего произведения?
— Да кому угодно, меня это вообще не волнует. Я продаю текст, с которым люди вольны экспериментировать. Какой бы ни сняли фильм — итог всегда будет одинаков: какое-то количество людей пойдет и купит книгу, чтоб узнать, как все было на самом деле. Мне только это и нужно. Появится хорошая экранизация — прекрасно. Появится плохая — будет повод снять еще одно кино, заодно еще раз купив у меня права. Купят права, а фильма не снимут, как часто со мной бывало: тоже хорошо — деньги получены и потрачены, а стыда никакого. Так что приглашаю всех режиссеров к сотрудничеству, включая тех, кто сам знает о своей вопиющей бездарности. С другой стороны, то, что у меня в разное время приобретали права на экранизацию такие масштабные люди, как Алексей Учитель, Андрей Панин или Петр Буслов, не может меня не радовать. Хорошее кино все-таки лучше, чем плохое.
Текст:
- Андрей Диченко
Фото:
- Валерий Шибанов, Макс Авдеев и из семейного архива
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии