18+
13 января 2015 Интервью
Сальвадор Дали: «Сделайтесь снобом. Вот как я»
От уныния белорусской погоды «Большой» прописывает вам эпатаж Сальвадора Дали. Когда он зайдет в кабинет, позвякивая рюмочками своего пиджака-афродизиака, вы вытаращите глаза. Когда он сядет перед вами на стул и залихватски подкрутит ус, вы будете смеяться от восторга. Когда он заговорит — вот тогда и начнется светопреставление! О гениальности, дерьме и пухленькой спинке Гитлера зашел наш разговор.
| КТО: | сюррелиализм |
|---|---|
| ПОЧЕМУ: | он хотел стать величайшей куртизанкой своей эпохи — и добился этого |
| ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ФРАЗУ: | «Самый простой способ избежать компромиссов из-за золота — это иметь его самому» |
Текст подготовлен по книге «Дневник одного гения»
— Сальвадор, когда вы осознали собственную гениальность?
— Еще с самого нежнейшего возраста у меня обнаружилась порочная склонность считать себя не таким, как все прочие простые смертные. И посмотрите, как блестяще мне это удается!
— То есть вы — это самое главное на свете?
— Самое главное на свете — это Гала (Елена Дьяконова, жена Сальвадора Дали. — Прим. «Большого») и Дали. Потом идет один Дали. А на третьем месте — все остальные, разумеется, снова включая и нас двоих.
— Да, вы гениальны в своих картинах, но ведь болеете, чихаете, злитесь и смеетесь, как и все люди.
— Повседневная жизнь гения, его сон и пищеварение, его экстазы, ногти и простуды, его жизнь и его смерть в корне отличаются от всего, что происходит с остальной частью рода человеческого! Знаете ли вы, что каждое утро при пробуждении я испытываю высочайшее наслаждение? Это наслаждение быть Сальвадором Дали, и в полном восхищении я задаю себе вопрос: какими же еще чудесами он нынче подивит мир, этот самый Сальвадор Дали?
И с каждым новым днем мне все труднее и труднее представить себе, как могут жить другие, если им не выпало счастье родиться Галой или Сальвадором Дали.
— Вы же воплощение ницшеанского человека! Когда вы впервые открыли для себя «Так говорил Заратустра»?
— В детские годы. Тогда я читал отцовские книги и поставил себе цель стать примерным атеистом. Впервые открыв Ницше, я был глубоко шокирован. Черным по белому он нагло заявлял: «Бог умер!» Каково! Не успел я свыкнуться с мыслью, что Бога вообще не существует, как кто-то приглашает меня присутствовать на его похоронах! Заратустра казался мне героем грандиозных масштабов, чьим величием души я искренне восхищался, но в то же время он сильно компрометировал себя в моих глазах теми детскими играми, которые я, Дали, уже давно перерос. Настанет день, и я превзойду его своим величием! Назавтра же после первого прочтения книги «Так говорил Заратустра» у меня уже было свое собственное мнение о Ницше. Это был просто слабак, позволивший себе слабость сделаться безумцем, хотя главное в таком деле как раз в том и состоит, чтобы не свихнуться! Эти размышления послужили основой для моего первого девиза, которому суждено было стать лейтмотивом всей моей жизни: «Единственное различие между безумцем и мной в том, что я не безумец!»
За что «Большой» любит Дали?
За талант нарисовать фантастическую картину и назвать ее «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения»
За избранные главы из сочинения «Искусство пука, или Руководство для артиллериста исподтишка»
За то, что Дали целиком разделяет нашу безграничную любовь к нему
— Сложно представить, как человек с вашими взглядами решил влиться в какую-то творческую группу, а ведь вы примкнули к сюрреалистам.
— Да, я собрался присоединиться к группе сюрреалистов, обстоятельно изучив и разобрав по косточкам все их идеи и лозунги. Насколько я понял, речь там шла как раз о том, чтобы спонтанно воспроизводить замысел, не связывая себя никакими рациональными, эстетическими или моральными ограничениями. Я принял сюрреализм за чистую монету, вместе со всей той кровью и экскрементами, которыми так обильно уснащали свои яростные памфлеты его верные сторонники. Я так вдумчиво и прилежно осваивал азы сюрреализма, что очень скоро стал единственным последовательным, «настоящим сюрреалистом». В конце концов дело дошло до того, что меня исключили из группы, потому что я был слишком уж ревностным сюрреалистом!
— Группа пыталась как-то обуздать ваше творчество?
— Сюрреалисты проявили известную терпимость к моим скатологическим (скатологический — связанный с фекалиями, экскрементами. — Прим. «Большого») сюжетам. Зато объявили вне закона, наложив «табу» на многое другое. Изображать кровь мне разрешили. По желанию я даже мог добавить туда немного каки. Но на каку без добавок я уже права не имел. Мне было позволено показывать половые органы, но никаких анальных фантазмов. На любую задницу смотрели очень косо. К лесбиянкам они относились вполне доброжелательно, но совершенно не терпели педерастов. В видениях без всяких ограничений допускался садизм, зонтики и швейные машинки, однако любые религиозные сюжеты, пусть даже в чисто мистическом плане, категорически воспрещались всем, кроме откровенных святотатцев.
— Откуда у вас такой непосредственный интерес к изображению испражнений?
— Я просто потрясен, насколько мало внимания уделяет человеческий разум в своих философских и метафизических изысканиях кардинальнейшей проблеме экскрементов. У меня была тетка, которую приводило в ужас все, что как-то связано с испражнениями. При одной только мысли, что она могла бы хоть чуть-чуть испортить воздух, глаза ее сразу же орошались слезами. Превыше всех своих достоинств она гордилась тем, что ни разу в своей жизни не пукнула. Теперь это уже не кажется мне таким нелепым мошенничеством. Вы знаете, по интимнейшим делам я обычно отправляюсь через пятнадцать минут после первого завтрака, сунув себе за ухо цветок жасмина. Не успеваю я как следует усесться, как тут же испражняюсь, и причем почти без всякого запаха. Он настолько слаб, что его полностью перебивает аромат надушенной бумаги и веточки жасмина. Я объясняю это только своим почти абсолютным аскетизмом, с ужасом и отвращением вспоминая, как испражнялся во времена своих мадридских дебошей с Лоркой и Бунюэлем, когда мне был двадцать один год.
— Давайте все-таки вернемся к сюрреализму.
— Так вот, напрасно пытался я вдолбить сюрреалистам, что скатологические детали могут лишь принести удачу всему нашему движению. Напрасно призывал я на помощь пищеварительную иконографию всех времен и народов — курицу, несущую золотые яйца, кишечные наваждения Данаи, испражняющегося золотом осла, — никто не хотел мне верить. Тогда я принял решение. Раз они не хотят г…, которое я столь щедро им предлагаю, — что ж, тем хуже для них, все эти золотые россыпи достанутся мне одному.
— И сюрреалисты упрекнули вас в жадности?
— Когда одна из крупных газет попросила меня дать определение сюрреализма, я ответил: «Сюрреализм — это я!» Движимый мелочным чувством мести, Бретон (Андре Бретон, писатель и поэт, основоположник сюрреализма. — Прим. «Большого») составил из букв того дивного имени, которое я ношу, анаграмму «Avida Dollars», «Жаждущий долларов», или «Деньголюб». Вряд ли, пожалуй, это можно считать крупной творческой удачей большого поэта, хотя, должен признаться, эти слова достаточно точно отражали ближайшие честолюбивые планы того периода моей биографии.
Может, это во мне говорит финикийская часть моей ампурданской крови, но меня всегда завораживало золото, в каком бы виде оно ни представало. Еще в отрочестве узнав о том, что Мигель де Сервантес, так прославивший Испанию своим бессмертным «Дон Кихотом», сам умер в чудовищной бедности, а открывший Новый Свет Христофор Колумб умер в не меньшей нищете, да к тому же еще и в тюрьме, — так вот, узнав обо всем этом еще в отроческие годы, я, внимая благоразумию, настоятельно посоветовал себе заблаговременно позаботиться о двух вещах: 1. Постараться как можно раньше отсидеть в тюрьме. Это было своевременно исполнено. 2. Найти способ без особых трудов стать мультимиллионером. И это тоже было выполнено. Самый простой способ избежать компромиссов из-за золота — это иметь его самому. Когда есть деньги, любая «служба» теряет всякий смысл. Герой нигде не служит! Он есть полная противоположность слуге.
— Дайте какой-нибудь совет всем нам, людям, которые хотят стать богатыми и знаменитыми.
— Чтобы добиться высокого и прочного положения в обществе, если вы к тому же наделены незаурядными талантами, весьма полезно еще в самой ранней юности дать обществу, перед которым вы благоговеете, мощный пинок под зад коленом. После этого сделайтесь снобом. Вот как я. Снобизм состоит в том, чтобы постоянно находиться в местах, куда не могут попасть другие, это порождает у них чувство неполноценности.
— Слушайте, а почему вы решили обзавестись такими харизматичными усами?
— Все Ницше. Мне надо было превзойти Ницше во всем, даже в усах! И я решил: уж мои-то усы не будут нагонять тоску, наводить на мысли о катастрофах, напоминать о густых туманах и музыке Вагнера. Нет, никогда! У меня будут заостренные на концах, империалистические, сверхрационалистические усы, обращенные к небу, подобно вертикальному мистицизму, подобно вертикальным испанским синдикатам. Мои антиницшеанские усы, словно башни Бургосского собора, всегда обращены в небо. Они постоянно осциллируют и не бывают одинаковы даже два дня кряду. В настоящий момент они в некотором расстройстве, ибо я на час спутал время нашего визита. Кроме того, они еще не поработали. В сущности, они еще только выходят из сна, из мира грез и галлюцинаций.
3 истории из жизни Дали
У Дали были очень плохие отношения с отцом. После того как тот выставил сына из дома и проклял его, Сальвадор послал отцу в конверте свою сперму с запиской: «Это все, что я тебе должен».
На одну из собственных лекций Сальвадор Дали пришел, нарядившись в скафандр, чтобы символически изобразить погружение в себя. Когда Дали попытался снять шлем, его заклинило, художник стал задыхаться. Если бы скафандр не разорвали, Сальвадор мог бы умереть — а публика решила бы, что это часть шоу.
Дали участвовал в съемках фильмов, но сам полностью завершил работу только над одной лентой. «Впечатления от верхней Монголии» — об экспедиции, которая отправилась на поиски огромных галлюциногенных грибов. Зрители «Впечатлений» видят в основном увеличенные микроскопические пятна мочевой кислоты на латунной полоске. Кто «рисовал» пятна? Конечно же Дали.
— Поговаривают, что у вас было особое отношение к другому известному усачу — Адольфу Гитлеру…
— Федерико Гарсии Лорке, зачарованному усами Гитлера, суждено было провозгласить, что «усы есть трагическая константа человеческого лица». Лично я буквально бредил Гитлером, который почему-то постоянно являлся мне в образе женщины. Я был совершенно зачарован мягкой, пухлой спиной Гитлера, которую так ладно облегал неизменный тугой мундир. Пухлое тело Гитлера, которое представлялось мне божественнейшей женской плотью, обтянутой безукоризненно белоснежной кожей, оказывало на меня какое-то гипнотическое действие.
— Означает ли это, что вы разделяли его убеждения и методы?
— Гитлера я рассматривал как законченного мазохиста, одержимого навязчивой идеей развязать войну, с тем чтобы потом героически ее проиграть. Моя гитлеровская мания есть явление чисто параноидное и по природе своей абсолютно аполитично.
Я просто не могу быть нацистом хотя бы по той причине, что, если Гитлеру случится завоевать Европу, он не преминет воспользоваться этим, чтобы уморить там всех истериков вроде меня, как это уже сделали в Германии, где к ним относятся как к каким-нибудь дегенератам. Наконец, та женственность и неотразимая порочность, с которыми ассоциируется у меня образ Гитлера, послужат нацистам вполне достаточным основанием, чтобы обвинить меня в кощунстве.
В 2008 году вышел фильм «Отголоски прошлого» о взаимоотношениях Сальвадора Дали и Федерико Гарсия Лорки, где Дали — внимание! — играет вампир Эдвард, то есть сладкий Роберт Паттинсон. Это только нам кажется, что с далианскими усами он выглядит как накрашенная пятиклассница?
— Скажу вам, что самая типичная реакция на современное, особенно абстрактное искусство у непросвещенного человека: «Я так же могу». И вы знаете, многие и вправду пытаются сделаться художниками с собственным наивным или абстракционистским стилем…
— Если вы отказываетесь изучать анатомию, искусство рисунка и перспективы, математические законы эстетики и колористику, то позвольте вам заметить, что это скорее признак лени, чем гениальности. Для начала научитесь рисовать и писать как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению — и вас всегда будут уважать.
— Эксцентрики, как вы, чаще всего — люди-вспышки, о них быстро узнают и так же быстро забывают. Как вам удается из года в год становиться все популярнее?
— Трудно удерживать на себе напряженное внимание мира больше чем полчаса подряд. Я же ухитрялся проделывать это много лет, и притом каждодневно.
Мой девиз гласил: «Главное, чтобы о Дали непрестанно говорили, пусть даже и хорошо».
Двадцать долгих лет удавалось мне добиваться, чтобы газеты регулярно передавали по телетайпам и печатали самые что ни на есть невероятные известия. Париж. «Дали выступает в Сорбонне с лекцией о «Кружевнице» Вермеера и носороге. Он прибывает туда на белом «роллс-ройсе», набитом тысячью белоснежных кочанов цветной капусты». Рим. «В освещенном горящими факелами парке княгини Паллавичини Дали воскресает, неожиданно появляясь из кубического яйца, испещренного магическими текстами Раймондо Луллия, и произносит по-латыни зажигательную речь». И так далее.
Во всем мире люди сгорают от желания узнать, в чем же тайна метода, с помощью которого мне удалось достигнуть подобных успехов. В общем и целом его можно было бы определить как строжайшую логическую систематизацию самых что ни на есть бредовых и безумных явлений и материй с целью придать осязаемо творческий характер самым моим опасным навязчивым идеям. Этот метод работает только при условии, если владеешь нежным мотором божественного происхождения, неким живым ядром, некой Галой — а она одна-единственная на всем свете.
Текст:
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии