
«Большой» давно хотел встретиться с Юрием Грымовым, чтобы выяснить, как это — делать эпохальное кино, снять 600 рекламных роликов, выпустить несколько журналов, работать генеральным продюсером телеканала «Дождь», ставить спектакль в РАМТе — и утверждать при этом, что работа в жизни — не главное.
КТО: | российский режиссер |
---|---|
ПОЧЕМУ: | «Большой» любит не только смотреть кино, но и говорить о нем |
ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ФРАЗУ: | «И я не против Америки, я просто хочу, чтобы мы были заняты собой. И государство Беларусь или Россия должно заниматься собой» |
— Юрий, хочется услышать ваше мнение о кино в Беларуси. Ваша оценка уровня киноиндустрии в нашей стране?
— Белорусское кино, как и русское, уже исчезло. Белорусское, правда, исчезло чуть раньше, а русское сейчас только исчезает. Появление одной или двух картин в год не говорит о сохранении индустрии. Всегда будут сниматься одна-пять картин по заказу государства. Это не говорит о сохранении кино. Сколько надо производить картин, чтобы шла речь о национальном кинематографе? 300-400 фильмов в год! Кто-то скажет: «Там же много будет «г». Согласен. Будет много «г». Но только это «г» будет потихоньку сокращаться. Вначале 100% «г», потом — 90%, 80%, потом — 50%.
Поэтому в Беларуси, с ее объемами, я думаю, кино уже нет. Но время еще не ушло, именно Беларусь могла бы стать отличной производственной студией, в том числе, для России. Но это все равно тупиковый путь развития: нельзя замыкаться в производстве картин и оказании услуг по сниженной цене.
Когда белорусы ставят во главу угла то, что у них максимально дешево, — это ненормально, это работа гастарбайтеров. Правильнее говорить о качестве услуг.
— А что нужно делать в стране, чтобы у нее появилось качественное кино?
— Большая концепция. Должна быть концепция развития студий. Белорусское кино должно работать вместе с правительством, ничего в этом нет зазорного. Нужно разработать концепцию, создать законодательство, поддерживающее национальное кино и создающее условия для того, чтобы отечественное кино начало зарабатывать деньги, — после этого будет возрождаться национальное кино.
Что, например, было на индийском рынке? Колоссальное подражание американскому кино. Как только индусы стали снимать про свои проблемы: брошенные дети, нищета, — народ сказал: «Да, это про нас» — и начал смотреть. И где сейчас в Индии американское кино? На втором месте после национального.
Поэтому должна быть концепция развития.
И она, безусловно, должна базироваться на экономической составляющей. Если у белорусов будут качественные услуги, здесь будут снимать и немцы, и голландцы, и американцы. Вообще, на самом деле снимают там, где высокий уровень производства и адекватная цена. Просто «дешево и плохо» — не работает. Поэтому концепция развития, помощь правительства, грамотная выстроенная экономика — и шансы на возрождение белорусского кино будут очень высокими.
— Так или иначе, мы все равно вращаемся вокруг финансов. Почему снимать в России кино дорого?
— Объясняю. Что-либо дешевеет относительно чего бы то ни было, когда есть конкуренция. У нас в России нет конкуренции. Конкуренция только на уровне заработной платы и оказании услуг. Но большая проблема с нижним и средним звеном. Нет постановщиков, нет художников-постановщиков, нет ассистентов режиссеров. Они отсутствуют как класс.
А в Америке есть большое количество мелких студий, которые специализируются на оказании услуг. И у вас при производстве такого продукта как кино, всегда есть выбор: это огромный рынок услуг. У нас любой ассистент хочет быть режиссером, или, как минимум, иметь его зарплату. Поэтому проблема, скорее, не в финансах, а в отсутствии профессионалов.
Профессионалы в России стоят дорого.
— Государство должно помогать кинематографу деньгами?
— Государство должно выйти из финансирования кино, уйти от «прямых» денег. «Прямые» деньги государство должно давать на две категории картин: детское кино и историческое. Так как эти две категории не приносят денег. Заработать деньги на историческом кино можно, но вернуть нельзя. В детском кино деньги вернуть нельзя, потому что дети не ходят в кино, я имею в виду детей 5-12 лет. И с детским кино в России есть большие проблемы.
Я не говорю, что у американцев плохие фильмы. Я говорю, что эти фильмы рано смотреть. Смотреть «Шрека» в возрасте 10 лет — это преступление. Потому что шуточки ниже пояса, пошленькие намеки. Ребенок это еще не способен понять, но он способен копировать. Детей сегодня 100 % воспитывает американское кино. 140 миллионов человек говорят на русском языке. Но самое обидное, что многие уже не думают по-русски. Они говорят по-русски, а думают по-американски. Моей дочери 16 лет. Я же вижу, как она общается с людьми, я вижу: идет колоссальное влияние. И я не против Америки, я просто хочу, чтобы мы были заняты собой. И государство Беларусь или Россия должно заниматься собой.
Мне кажется, что кино может очень хорошо способствовать внутренней политике.
Почему я сейчас хочу заняться детскими картинами? Потому что детьми в возрасте 8-10 лет можно еще заниматься. Зрителю, которому 20, который 15 лет сидит на американском кино, наше кино не нужно. Он привык к их менталитету. Русские фильмы ему не нужны.
Кинопроизводитель сейчас пошел навстречу потребительским настроениям зрителей. И говорит: «Ты хочешь американское кино, только с русскими артистами? Без проблем, мы тебе сделаем!»
Но рано или поздно зритель скажет: «А зачем мне это? Так лучше Бред Питт!».
А русское кино должно находиться в категории искусства, как русский театр. Русский театр сегодня востребован, потому что он не трухнул и не стал американским. А русское кино — давай Голливуд догоним, давай Голливуд обгоним. «Сталинград» Бондарчука… Знаете, какая музыка звучит в трейлере в тот момент, когда гибнут наши солдаты? «Вандерфул лайф», ремикс Луи Армстронга. Это нормально?
Желание быть кем угодно, но не самим собой, не русским, меня удивляет.
— Вы снимаете в том числе и рекламные ролики. В этой сфере ситуация лучше?
— С рекламой вообще катастрофа. Ничего интересного. Мы даже с вами ничего обсудить не можем, никакой ролик рекламный, потому что все делается по шаблонам запада. Хотя был очень сильный российский рекламный рынок. Призы международные и я получал. И было русское лицо. Его не стало.
— Но вы член Совета по государственной культурной политике Российской Федерации. Вы не можете повлиять на ситуацию? Расскажите об этой работе, чем именно вы там занимаетесь. И нужны ли вообще такие должности?
— А нет такой работы. Вы мне задаете вопрос совершенно правильный. Два года прошло, а нас даже никто не вызывал, чтобы с нами о чем-то поговорить, услышать наше мнение о том, что происходит, что наболело.
И все, о чем я сейчас говорю, по идее, должно звучать там. Но этой должности нет, и работы такой нет. Мыльный пузырь, фикция.
— Есть ли у вас жизнь помимо работы? Вы работаете на телеканале «Дождь», снимаете детское кино и так далее, и тому подобное… Когда вы последний раз бросали все свои дела, чтобы помочь другу? Это, вообще, бывало?
— Это происходит всегда, если мы говорим о друзьях. У меня друзья, семья — на первом месте. Поверьте, я не трудоголик, честно вам говорю. Я из этого возраста вышел. У меня есть приоритеты — это мое отношение к себе, к людям, которые меня окружают. Но работать ради работы, поверьте, я считаю, глупо. Работать ради работы — это равнозначно тому, что двигатель работает и он не подключен к лампочке. А если вы подключены к лампочке, ваш КПД что-то освещает, вы должны быть заведены на нормальную жизнь.
Я считаю, это ненормально, когда российский политик с восьми утра до часа ночи работает. Они не видят своих детей, семьи. Они не могут общаться, живут в постоянном стрессе. Это не люди, это заложники. Мне жалко таких людей, которые себя гробят ради работы или ради денег.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии