18+
«Большой» побывал на очередной встрече интеллектуального клуба Светланы Алексиевич. Гостьей была Нина Хрущева, политолог и правнучка Никиты Хрущева. Она рассуждала о российских властителях, прошлась по Трампу и, конечно, вспомнила своего знаменитого дедушку. Мысли Нины — ниже.
О русском желании сильной руки
Хочу начать с цитаты Андрея Синявского, он всегда был богом объяснений, почему Россия именно такая, какая она есть. Как раз в конце оттепели был суд над Синявским. Вдруг писателей стали судить за их произведения. Он очень хорошо написал из ГУЛАГа, где он сидел, про Россию: «Мы держимся за форму, потому что нам не хватает формы. И это единственное, чего нам не хватает». В этом заключается это русское желание постоянно держаться за деспотизм империи.
О русских реформах
Оттепель Хрущева и перестройка Горбачева считаются либеральными реформами. Но они совершенно не похожи на реформы на Западе. На Западе реформы учитывают мнения и желания своего населения, чего у Горбачева и Хрущева не было. Поэтому я называю эти реформы недемократическим либерализмом. Когда какой-то либерализм присутствует, есть интерес к правам человека, но демократии нет. Это состояние реформ всегда присутствует в России. Реформы Путина (а они были, особенно в начале правления) можно назвать нелиберальной демократией. Здесь есть реформы, но они без прав. Человек не участвует в них.
О формуле хлеба и зрелищ
Сейчас в России все больше укрепляется формула «хлеба и зрелищ». Людям дали возможность иметь комфортабельную жизнь. Но из-за этого их социальное пространство еще больше сжалось.
За 20 лет путинизма был создан комфорт. Чемпионат мира в России хорошо показал это. Иностранцы увидели, что все-таки люди в России живут лучше, чем они предполагали. Поэтому Путин так обижается на протесты. Вот, мы даем вам лучшую жизнь, а вы недовольны?
О вертикали власти
В России во все времена существовала вертикаль власти. Иногда она была более сильной, иногда — менее. Проблема Хрущева и Горбачева в том, что они и поддерживали эту вертикаль, но одновременно против нее и боролись. Но в России важно не только существование вертикали, но и то, чтобы власть выглядела как власть. Ни Хрущев, ни Горбачев так не выглядели. Путин выглядит как власть, Сталин выглядел как власть.
О правителях и мифологии
Россия должна иметь мифологическое сознание, потому что у нее огромные территории. Когда у вас центр — в Москве, а что-то еще находится очень далеко, нужно фантазировать о стране, в которой вы живете.
Поскольку изменения никогда ни к чему хорошему не приводят, то народ безмолвствует и готов терпеть главного, самого страшного деспота. Он готов, потому что так создается идея стабильности.
И власть в России всегда основывается на мифологии, на какой-то сказке. У Ленина была мифология марксизма — мы построим диктатуру пролетариата. У Сталина был коммунизм в отдельно взятой стране — мы сделаем индустриальную систему. У Хрущева был коммунизм с человеческим лицом. У Горбачева — новое мышление (мы сделаем социализм, в котором все захотят жить). У Ельцина была мифология Запада — Россия будет на Западе. И здесь интересен Путин. Если все остальные руководители смотрели в будущее, то мифология Путина интересна тем, что она смотрит только назад и только в себя. Путин всегда смотрит на историю и думает, что он в ней существует. От Владимира Великого до Владимира Путина. Он пытается использовать историю в современных целях.
О парадоксе тирании
Хочу вспомнить философа Юрия Лотмана. В своей книге «Культура и взрыв» он очень хорошо объяснил, почему Россия постоянно движется по кругу. Он говорил о том, что в России существует парадокс тирании. Поскольку изменения никогда ни к чему хорошему не приводят или приводят к каким-то страшным катаклизмам, то народ безмолвствует и готов терпеть главного, самого страшного деспота. Он готов, потому что так создается идея стабильности. В таком случае нет общения между публикой и государством, поэтому в конце концов власть создает бунт вместо того, чтобы создавать диалог.
О том, как власть стирает власть
У Лотмана есть еще такая идея, что в России каждая новая власть, приходя на место предыдущей, не движется эволюционно, а стирает все, что было до нее. И стирая все, она возвращается к деспотическим формам. Сталин стер Ленина, Хрущев стер Сталина, Брежнев стер Хрущева и т. д. И даже если формально Путин не стер Ельцина, он все равно его стер. И это причина того, почему Россия каждый раз начинает все сначала. Приходит новый царь и говорит: «Я вам сейчас расскажу, как должно быть!»
О Хрущеве, который всем надоел
Снятие Хрущева было, возможно, и несправедливым. Но если честно, он тогда уже всем надоел — и народу, и аппарату. Моя бабушка Нина Петровна рассказывала мне замечательную историю. Когда в 1963 году они жили в особняке на Ленинских горах, Хрущев сказал: «Мы оторвались от народа. Абсолютно не знаем, что происходит. Пойдем встречать Новый год с людьми». Они и пошли. Хрущев подходил к людям, поздравлял их с Новым годом. Его посылали. А бабушка говорила, что она тянула его за рукав и просила идти домой. Но тот ни в какую: как, мы же советские люди, мы должны быть вместе. А народ устал, он хотел стабильности и порядка сейчас, а не бесконечных реформ, которые только потом должны были привести к чему-то.
О хорошем прошлом
В поисках стабильности люди любят смотреть назад. Как у Высоцкого: «было время — и цены снижали». Был порядок и жизнь была организована. Когда на нас смотрели с уважением (привет имперскому сознанию!). Но так говорят люди, которые не помнят сталинизма. Мифология порядка осталась.
В России меня потрясает гастрономический патриотизм. В Москве он стал произведением искусства. Там такие фуд-корты! Чебуречные на каждом шагу, советские забегаловки — это ностальгия. А еще конфеты с портретами Сталина или Путина. Как-то я увидела девушку, которая для шутки держала конфету с Путиным, делала селфи. Я спросила у нее: «А вы в протестах участвуете? Или это от любви?» Она сказала: «Участвую, конечно! Если я могу выбирать кофе с кокосовым молоком, а не с простым, потому что у меня на него аллергия, то почему я не могу выбирать себе депутатов в Думу?»
О жизни русского в Америке
Жить в Америке сейчас — это не такое большое удовольствие. Ты скажешь: «Здравствуйте, я русский!» И это уже преступление. Ты преступник, просто потому что ты русский.
Трамп любит золото — Кремль сделан из золота. Трамп любит власть — Путин сделан из власти.
Об американском мире везде
Холодная война закончилась для Америки очень хорошо. Они победили, они сказали, что теперь весь мир будет американско-демократический. Мир действительно стал американским, а вот демократическим — необязательно. Раньше, в 50-е годы, вы приезжали в Лас-Вегас, как будто в другой мир: везде неоны, которые вас поражают. А сейчас это всюду. Формулы американской свободы и потребления стали мировыми.
О Трампе
Трамп — выходец из неоновой культуры. Культуры, которая с развитием телевидения все больше набирала обороты. В 1960 году были первые телевизионные дебаты в США: Ричард Никсон дебатировал с Джоном Кеннеди. У Кеннеди была потрясающая улыбка, он был американским принцем, а Никсон был ужасно скучным. Но те, кто слушал дебаты по радио, считали, что выиграл Никсон. А те, кто смотрел по телевизору, считали, что выиграл Кеннеди. Это первый раз, когда реальность раздвоилось. С тех пор тип телевизионного лидера стал в США довлеть.
Очередной этап — Трамп. Когда Хиллари Клинтон читает лекцию, а Трамп съезжает на золотом экскаваторе и говорит, что мы сейчас сделаем Америку великой, за кого вы будете голосовать? За него.
О Трампе и Путине
Трамп любит золото — Кремль сделан из золота. Трамп любит власть — Путин сделан из власти. Но если Барак Обама говорил бы, какой он друг Путина, первое, что сделал бы Трамп, — сказал бы, что будет давить Путина. Потому что Трамп — это телевидение. А на телевидении вы едите червяков — вы делаете то, чего никто другой вокруг не делает.
Об американском китче
В Америке есть и туалетная бумага с Трампом, и конфеты, и носки, и шапки. Но если конфеты с Путиным и Сталиным я купила в обычном магазине, то Трампа в Америке я найду в каких-нибудь магазинах для вечеринок.
О разнице русского и американского
Когда я приехала в Америку, со мной произошла невероятная история. В Нью-Йорке я вошла в антикварную лавку, и первое, что я там увидела, — наклейка на машину, на которой было написано на английском «Хрущев здесь не приветствуется». Это был 1994 год! Оказалось, это была наклейка, сделанная в 1959 году, когда Эйзенхауэр пригласил Хрущева в Штаты.
Республиканская партия стояла на ушах и думала, что их президент стал красным. Я спросила, можно ли мне купить эту наклейку. Мне сказали, что это только для шутки, мол, если бы пришел Хрущев, они ее продали бы. Я подумала, что хорошо было бы написать об этой истории. Я стала писать по-русски, но мой коллега сказал: «Если ты живешь здесь, то, может, попробуешь писать на английском?» Я попробовала. Оказалось, что, когда ты пишешь по-русски, ты начинаешь с большой идеи и в конце (если останется место), может, дойдешь до того, для чего ты вообще это писал. Когда пишешь на английском, ты начинаешь с того, что произошло. И может, в конце ты придешь к большой идее, а может, не придешь. Это о том, как по-разному мыслят страны.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии