
Перевести «Илиаду» на русский пробовали еще в середине XVIII века — и не абы кто, а сам Ломоносов! Несмотря на блестящее знание древнегреческого, текст у Михаила Васильевича вышел «без огонька». Спустя еще несколько попыток гуманитариев переложить поэму прозой и александрийским стихом на сцену вышел поэт Николай Гнедич. Он додумался писать, как в оригинале, то есть гекзаметром. «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» — это как раз его творчество. Получается, с момента первого перевода до появления его классического образца прошло более семидесяти лет! Впрочем, даже к трудам Николая Гнедича у современников имелись претензии. Пушкин свои оформил в ехидную петицию:
Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера,
Боком одним с образцом схож и его перевод.
Милн известен во всем мире своими историями о медвежонке Винни-Пухе. В России благодаря Винни-Пуху прославился Борис Заходер. Кстати, имя главного персонажа Winnie-the-Pooh дословно переводится как Винни-Фу — и хорошо, что Заходер решил добавить немного от себя. Его же стоит благодарить за то, что Винни — медведь с опилками в голове, а не «с очень маленькими мозгами», как утверждал оригинал. А еще Сова у Милна была мужским персонажем — то есть кем-то вроде Филина или Сыча. Из-за того, что Owl сменил пол в русском переводе, нам не понять шока от появления Кенги на Пуховой опушке: в оригинале она была первым в книге персонажем женского рода, то есть первой девочкой, вторгшейся в мир мальчишек.
Как только не переводили «Властелина колец»! Например, сокращали текст романа втрое. Уверяем вас, от жестоких убийств на почве перевода спасло только отсутствие интернета. Вот, например, Владимир Муравьев и Андрей Кистяковский: русифицировали буквально все, на что упал их взгляд. Эльфа Глорфиндейла переделали во Всеславура, а семейство Бэггинсов у них стало Торбинсами. Затем за роман взялись Наталья Григорьева и Владимир Грушецкий — чтобы переименовать Торбинсов в Сумниксов. Сделать так называемый «академический перевод» Марии Каменкович и Валерию Каррику удалось, только добавив от себя 200 страниц комментариев к увесистому фолианту.
Исторический роман о приключениях доблестного рыцаря в России появился под названием «Иваной» — именно так перевели имя главного героя. И ничего, Виссарион Белинский не возмущался.
Для начала небольшое пояснение: в СССР книгоиздание работало по своим идеологическим, а не рыночным законам. Тиражи не были связаны с продажами, языков «наш читатель» не знал, а если и знал, то не имел доступа к оригиналам. Потому главным достоинством перевода считался «хороший русский язык»: красоту текста редакторы контролировали куда строже его точности. Перевод зачастую «канонизировался» и заменял оригинал. Так случилось, например, с повестью Сэлинджера «Над пропастью во ржи». В СССР она вышла в 1960-е — и стала библией свободомыслящей молодежи. Ты слушаешь «битлов» и читал «Над пропастью во ржи»? Значит, ты свой. Перевод был выполнен Ритой Райт-Ковалевой в лучших традициях советских переводчиков — не особенно точно, опустив долю жестокости и мата, зато на «хорошем русском языке». У нее вышел текст такого художественного качества, которое превратило «Над пропастью во ржи» в факт даже не американской, а русской литературы. То же можно сказать о романах Воннегута, переведенных Райт-Ковалевой. Помните шутку Довлатова «Воннегут страшно проигрывает в оригинале»?
Впрочем, иногда советские переводчики допускали ляпы — как правило, связанные с незнанием жизни за железным занавесом. Например, в одном из переводов из шотландского писателя Арчибальда Кронина герои льют в мартини оливковое масло. На самом деле, конечно, там была просто оливка — но объясните честному советскому переводчику, зачем в алкоголь бросать оливку?..
В самом первом и безымянном переложении сказки на русский Алиса стала Соней. Когда переводить взялся Владимир Набоков, ему тоже захотелось русификации: он превратил главную героиню в Аню, а Белого кролика — в Дворянина Кролика Трусикова. Казалось бы, взрослый человек! Каноническим сегодня считается текст Нины Демуровой, хотя и ей пришлось многое оставить за скобками. Например, как бы вы перевели игру слов: «Do cats eat bats? Do bats eat cats?»? Если делать это дословно: «Едят ли кошки летучих мышей? Едят ли летучие мыши кошек?», то уже не так смешно, но при переводе «Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки кошек?» исчезает всякий смысл.
С точки зрения авторского права — история, достойная БТ. Волков взялся переводить «Удивительного волшебника из Страны Оз» для того, чтобы попрактиковаться в изучении английского языка, но по ходу дела изменил некоторые события и добавил новые приключения героев. Рукопись обработанной сказки одобрил Маршак (который и сам вдохновлялся Доктором Дулиттлом Хью Лофтинга при создании своего Айболита). Так в 1939 году повесть «Волшебник Изумрудного города» стала самостоятельным произведением. Не одно поколение советских детей выросло на удивительных приключениях девочки Элли, песика Тотошки, Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва. Попробуй расскажи им теперь о бедняжке Дороти! Впрочем, похожих случаев в истории перевода хватает: на каждого Гарри Поттера найдется своя Таня Гроттер.
Чтобы читать книги на языке оригинала, отправляйтесь учиться в Streamline. Это одна из крупнейших несетевых языковых школ Европы, где вас научат не лезть за словом в карман. Запишитесь на курс английского, немецкого, французского, итальянского, испанского, чешского, польского, китайского, а теперь еще и португальского и получите качество Streamline по доступной цене! Больше информации — на www.str.by
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии