18+
21 декабря 2016 Мир
В поисках мультикультурной Беларуси: еврейское кладбище, невидимые люди и таинственный лес
Вы можете утверждать по поводу Беларуси все, что угодно. Например, что она создана для белорусов, ліцвінаў, угро-финнов или еще каких-нибудь православных казаков. Но мы-то знаем, что все это не так. На территории современной Беларуси издревле жил народ, который может претендовать на звание коренного населения не меньше, чем потомки Франциска Скорины. В годы ВКЛ представителей этого народа называли літвакамі, а в наши дни именуют просто евреями. К началу XX века они составляли 50% населения крупных городов, а через каких-то 30-40 лет были массово репрессированы и уничтожены нацистскими и советскими карателями. Но память о еврейской Беларуси живет и поныне. Вячеслав Корсак совершил трип в прошлое и посетил славный город Раков, который свято хранит память белорусских евреев.
Сегодня одноэтажный Раков внешне мало чем отличается от типичных белорусских поселков городского типа. Пустые улицы, деревянные дома, люди славянской внешности, сонная заводь бытия. Сложно поверить, что относительно недавно жизнь в Ракове была кардинально иной, а о событиях в этом городе писали книги и слагали легенды.
Когда-то Раков был частным городом, а в 1920-1930-е превратился в настоящую мекку контрабандистов. Это случилось после того, как в 1921 году город отошел к Польше и оказался всего в 1,5 километра от границы с БССР. Сначала за рубежом кое-как следили, а затем в нем появились внушительные «проплешины». Через Раков потекли нелегальные товары и капитал, что очень быстро сделало провинциальный городок богатым и процветающим.
В 1930-е в Ракове было 126 автомобилей, 134 магазина, 96 ресторанов и 4 официальных борделя. Местные жители не знали никакой другой валюты, кроме золота, а в каждом доме и хуторе скрывался схрон нелегальных товаров и сокровищ. И неизвестно, достиг бы Раков своей контрабандистской славы, если бы не местные коммерсанты, которые управляли всеми экономическими процессами. Как и в других белорусских городах и местечках, именно евреи были локомотивом торговли и лучшими финансистами, за советами к которым обращалась элита.
— Жылі яўрэі ў Ракаве добра, — начинает наш трип по Ракову еврейскому художник, коллекционер и раковский шляхтич Феликс Янушкевич. — З-за таго, што гэта быў прыватны горад, усе змешваліся і жылі дружна. У гэтым горадзе ўсіх цікавілі «бабкі», а не адносіны. Таму габрэі і беларусы жылі дом у дом. Дзеці нашы свабодна валодалі іўрытам, а тыя размаўлялі па-беларуску. Але кожны захоўваў сваю культуру. Гэта было правільнае суіснаванне.
В Ракове евреям широко развернуться было суждено самой судьбой. Город входил в черту еврейской оседлости и к концу XIX века на 60% состоял из евреев.
— Бізнес яўрэяў палягаў на нейкай культуральнай аснове, — говорит Феликс Янушкевич. — Вот у Нясвіжы, напрыклад, расказваюць пра Чорную Даму і кажуць, што гэта Барбара Радзівіл. Але гэта лухта — Барбара ніколі не была ў Нясвіжы. А чорная жанчына — гэта Ганна Сангушка Радзівіл з Ракава. Вядомая яна стала вось чаму. У Варшаве быў скліканы спецыяльны сейм з пытаннем, што вырабляе Радзівілішка ў сваіх маёнтках. Калі яна выйшла замуж, то ўсю арэнду здала ідзеям. У адказ яна брала з іх жывыя грошы. Думаю, ВКЛ было вялікай дзяржавай, бо ў ім было вырашана пытанне капітала, не без непасрэднага ўдзелу іўдзеяў.
Как и в других городах и белорусских местечках, евреи жили рука об руку с белорусами, литовцами и поляками аккурат до 1930-1940 годов. Сначала в их жизнь вмешалась советская власть, которая пришла в Раков в 1939 году и отобрала у евреев их бизнес.
— Саветы ў 1939 годзе знічтожылі 700 яўрэяў: усіх банкіраў, усю арыстакрацію, — рассказывает Феликс Янушкевич. — Яны зніклі: растралялі іх ці што… Застаўся ў Ракаве з таго часу толькі плебс.
Приход в Раков немцев в 1941 году превратился для евреев в кровавую трагедию. Сначала их загнали в гетто, а затем безжалостно уничтожили. Выжили считанные десятки. А потом они, как и большинство евреев из совка, уехали за границу от дремучих антисемитов и пятой графы в паспорте. Еврейское прошлое Беларуси кануло в лету, словно его и не было вовсе. Но всю правду о прошлом и литваках на наших землях по-прежнему хранят камни.
Кладбище
В центре Ракова над деревянными хатами возвышается одно из самых старых еврейских кладбищ в Беларуси, которое отсчитывает свой век с 1664 года. На заборе — звезда Давида. За забором — старые могилы и надгробья. Они рассказывают о славном прошлом раковских евреев и о трагедии, которая приключилась с ними в середине XX века.
— Гэта не на санціметр не абкарочаныя іўдзейскія могілкі на Беларусі, — ведет нас по кладбищу Феликс Янушкевич. — Усе могілкі яўрэйскія паскуды-сацыялісты забудоўвалі — гэта ў іх быў такі прынцып страшэнны, каб на касцях нашых пабудаваць светлую будучыню. Але нічога ў іх тут не атрымалася. Пры Саветах Ракаў застаўся вёскай, таму ў бальшавікоў не хапіла сродкаў усё гэта забудаваць.
Самые ранние могилы находятся в центре раковского кладбища, а самые поздние — на отшибе. Последние относятся к 1930-м, когда у раковских евреев еще было время на ритуалы и заботу о своих близких (редкие могилы датируются 1950-ми). С приходом в город советской власти, а затем и нацистов жизнь еврейского населения превратилась в сущий ад. Как признаются местные жители, сегодня евреев в прежде еврейском Ракове практически не осталось. А если они и есть, то тщательно маскируются под белорусов. И такие перемены произошли за каких-то скромных, по историческим меркам, 75 лет.
— Апошнім тут пахаваўся Бэрка, недзе ў 1959 годзе, — говорит Феликс. — Ён жыў непадалёк ад базара, і мы да яго хадзілі купляць золата. Тады ж па золата палякі да нас сталі ездзіць, яны вывазілі яго адсюль са свістам. Адкуль у Ракаве золата? Вядома, адкуль. Тут жа раней было памежжа, і кантрабандысты грабілі абозы залатыя. Памятаю, у Бэркі ў трубках ягонага ложка ляжалі манеты розных наміналаў — пяцёркі, дзесяткі, дваццаткі. І ён кручком даставаў гэтыя капейкі. Вось так і стаў Бэрка апошнім пахаваным на гэтых могілках. Ён быў адзіным прынцыповым, хто тут застаўся жыць да канца. Усе астатнія іўдзеі з’ехалі.
Посреди еврейского кладбища стоит гранитная плита — память о жертвах нацистского террора. В 1942 году в Ракове началась расправа над жителями еврейского гетто. Людей свозили на кладбище, расстреливали и тут же закапывали. Под плитой на постаменте в день нашего приезда лежала листовка на немецком и русском языках — извинения от жителей Германии за преступление своих предков.
Немцы еврейское кладбище в Ракове не разрушили, а у Советов не нашлось на это денег. Однако за годы советской власти оно сильно обветшало, а потом превратилось в проходной двор. Именно такую картину увидел Феликс Янушкевич, когда после 20-летней жизни за границей в начале 1990-х вернулся в родной Раков и забрел на старое еврейское кладбище.
— Я з’явіўся ў Ракаве ў 1991 годзе і пабачыў дзіўную сітуацыю. Тут у нас непадалёк ёсць базар, і народ вырашыў не хадзіць да яго доўга, а скасціць. Праламалі плот, пратапталі сцежку і хадзілі на базар праз могілкі. У базарны дзень тут такой рытм ішоў, я табе скажу! Трагічна было на гэта глядзець. А аднойчы я ішоў непадалёк і пабачыў, што на гэтым месцы дзеці зрабілі футбольнае поле. Стаялі вароты нармальныя на могілках, і дзве каманды гралі. Я быў ураджаны, падышоў, гляжу — ніводнага ракаўскага фэйса. Кажу: «Дзеці, што вы робіце?» А яны: «Ты што, не бачыш? У футбол гуляем». «Дзеці, вы разумееце, гэта ж могілкі». Кажуць: «А яны — нармальныя балельшчыкі». Вось так і сказаў хлопчык пра нябожчыкаў. На што я адказаў, што калі так, да яго ноччу прыдуць яўрэйскія нябожчыкі і задушаць.
Нябожчыкі к футболистам так и не пришли. Однако в скором времени в Раков приехал президент Всемирной ассоциации белорусских евреев (США) Яков Гутман. Он привел кладбище в порядок и божий вид. Как говорит Феликс, с той поры традиция играть в футбол на еврейском кладбище оборвалась.
Без тормозов
История еврейской трагедии в Беларуси — невидимая. О ней говорят лишь камни и знающие люди, которые еще не оборвали нить настоящего с прошлым. Мы садимся в машину и едем за город. Останавливаемся на обочине в двух километрах от Ракова и идем в лес — к еще одному невидимому месту горя раковских евреев.
Феликс приехал в лес и на месте массового убийства увидел человеческую челюсть
В 1941 году в Ракове было образовано гетто, и практически сразу нацисты приступили к уничтожению коренного еврейского населения. 29 сентября в еврейский Новый год немцы отобрали из гетто мужчин в возрасте 16-50 лет и вывезли из города. На поляне приказали копать ямы, а затем дали команду сто пяти мужчинам лечь в те самые ямы лицом вниз. Дальше последовали выстрелы.
Оставшихся в живых евреев пьяные жандармы вернули в гетто и заставили петь и танцевать. Затем положили на землю и стали стрелять на выбор. Эхо этого кровавого события навечно застряло в лесополосе под Раковом, где нет ни таблички, ни памятника.
В лесу ни намека на кровавую драму, кроме провалов в земле. Как говорит Феликс Янушкевич, несколько лет назад на этом месте активизировались черные копатели. Как-то раз Феликс приехал в лес вместе с гостями из Израиля и на месте массового убийства увидел человеческую челюсть. Земля была раскопана.
— Новае пакаленне пайшло, разумееш, зусім без тармазоў, — говорит художник. — Гадоў 10-20 таму таксама капалі, але капацелі былі больш культурнымі, закапвалі за сабой. А гэтыя маладыя… Спытай у іх, што яны там шукаюць? Іх цікавяць зубы — гэта ж паскуды, бачыш. Адмочаныя людзі, добра сябе ў лясах пачуваюць. Таму я і пішу лісты ў розныя інстанцыі і кажу, каб перавезлі астанкі і пахавалі ў нармальным месцы. Але пакуль рэзультатаў няма.
Четыре синагоги
До 1941 года в Ракове было четыре синагоги. Многовековая история раковской еврейской общины оборвалась в один день. 4 февраля 1942 года евреев из гетто загнали в «Холодную» синагогу, раздели и стали избивать. Затем здание облили бензином и бросили туда гранаты. В этот день из жизни ушли 950 евреев.
Мы подъезжаем к месту трагедии и останавливаемся у узкой тропинки, которая пролегает между деревянными хатами. Вдоль нее лежат бетонные столбики, рядом стоят трое рабочих и пыхтят сигаретами.
— Мы з Новоселья, столбы вырыли, будем забор рабить, — говорит один из них. — Там же спалили войной евреев, 950 человек. Сегодня второй день работаем. Надо делать ради такого.
Идем по тропинке. Раньше здесь находились синагоги, еврейская школа, а теперь — лишь голое поле, посреди которого торчит памятник жертвам нацистской расправы над евреями.
— Слова «яўрэй» у Ракаве не ўжывалі ніколі, — попутно объясняет наш проводник Феликс. — У нас была такая прымаўка, што жыд — не яўрэй. Таму што ўрэй — гэта верабей, чалавек без радзімы. А за словам «жыд» стаіць jude, юде, іўдаізм — вышэйшая рэлігія планеты. За словам «яўрэй» нічога не стаіць.
После поджога раковских синагог прошло больше 70 лет, а на этом месте так никто и не отстроился. Как говорит Феликс, даже соседям, которые живут рядом, как-то не везет в жизни, дела не клеятся — такая аура.
Феликс показывает памятник убиенным евреям Ракова и объясняет, что дощечка на нем написана с ошибками. И, действительно, читаем надпись: «Зверство немецких палачей невинною кровь пролита наших родителей и детей». Нет, это не нелепые ошибки безграмотного сапожника. Феликс объясняет, что в белорусскоязычном Ракове никто до прихода Советов особо и не слышал русской речи.
— У дзяцінстве мы ўтраёх садзіліся і «Піянерскую газету» не маглі прачытаць, — вспоминает Феликс. — Не разумелі, што там напісана. А гэтыя, хто помнік рабіў, думаеш, разумелі? Паглядзі, як на помніку напісана. Думаеш, гэта мы не ведалі рускай мовы? Гэта яны не ведалі, не пападалі ў аніводзін падзеж. З разуменнем расійскай мовы ў нас было цяжка.
Проклятие раввина
Былой Беларуси не вернуть. Она перестала быть монокультурной и закрылась в ракушке национальной закомплексованности. Война и поствоенный советский антисемитизм не только провели еврейскую зачистку, но и отменили все предыдущие достижения старой Беларуси. И доказательств этому множество. В своем доме-музее Феликс Янушкевич хранит предметы быта довоенной Беларуси и показывает, во что превратил этот быт совок.
Вот довоенный ламповый изолятор, который давал свет жителям Ракова еще до войны. Советы же провели в Раков электричество в 1960-х.
А вот пальто с мехом выхухоли, которое в 1930-е носили местные раковские модницы.
— Але з’явіліся камуністы, усё тут «выхухалі», далі новыя прыкіды, і шахта-цэліна-БАМ, — показывает Феликс для контраста потертый советский ватник.
Феликс проклинает социалистов и вспоминает пророческую историю о том, как раввин проклял Раков, которую слышал в детстве.
— Пахаванне іўдзеяў заўсёды праходзіла ўвечары, калі званы ўжо не звіняць. Калі ў 1930-х студэнты прывезлі ў Ракаў першыя прыкметы антысемітызма, пачалі адбывацца наступныя рэчы. Падчас працэсій дзеці забіраліся на дрэвы і званілі ў маленькія званочкі. Кожны раз пасля гэтага іўдзеі ставілі нябожчыка на зямлю, і працэсія зацягвалася. Урэшце рэшт рабін абыйшоў усе дамы хрысціян і сказаў: «Трымайце сваіх дзяцей». Але гэта ж дзеці, і паскудства нейкае ўжо заведзена. У выніку рабін мовіў: «Праклінаю Ракаў, каб у горадзе ніхто не абжыўся». І гэта мы бачым зараз. Пасля вайны Ракаў быў поўнасцю спалены, знічтожаны. І не толькі іўдзеяў не засталося, беларусаў ужо няма, усіх выслалі. Зараз тут жыве зусім другі народ, у якога іншы менталітэт. А яўрэйская тэма знікла, як быццам яе і не было.
Памятник бюстгальтеру
Беларусь подарила миру целую плеяду знаменитых евреев, многие из которых жили в Ракове. Например, литературовед Ури Финкель, который родился в семье раввина, а потом перебрался в Минск, где жил и работал.
А еще в Ракове родилась и жила до 16 лет легендарная Ида Каганович. В 1930-х она эмигрировала в Польшу, а потом в США, где стала работать в швейном ателье, вышла замуж и сменила фамилию на Розенталь. Прославилась же Ида благодаря своему изобретению. Именно она вместе с мужем в 1930-х облегчила жизнь миллионам женщин, придумав современный бюстгальтер вместо неудобных корсетов. Уроженка еврейской семьи из Беларуси запатентовала различные размеры чашек и конструкцию шлеек для регулирования их длины. Однако сегодня даже не всякий житель Ракова знает о знаменитой соотечественнице, что уж тут говорить о жителях всей страны.
На месте бывшего дома Иды Каганович сегодня стоит универсам «Раковский». Никаких памятных табличек в честь Иды на нем нет, как не встретишь никакой информации об изобретательнице бюстгальтера во всем Ракове.
Несправедливостьь, связанную с забвением славного имени Каганович в Ракове, решил исправить мастер по стеклу, основатель творческой мастерской «Ислочь» Василий Рубцов. Он намерен воздвигнуть в Ракове памятник бюстгальтеру и тем самым напомнить белорусам о том, что рядом с ними живут талантливые люди, которые делают этот мир лучше, а не повергают в кромешный хаос.
— Я хачу зрабіць помнік, які будзе выглядаць як жаночы бюст, і паставіць яго ля маёй майстэрні. Зраблю лаву тут, прыдумаю нейкую легенду. Чаму б не прыдумаць, калі яе няма? Напрыклад, хто хоча бюста сабе большага, дык прыйдзі, пасядзі на лаўцы нашай, пацяры рукой, і ўсё будзе.
А выглядеть скульптура, как рассказывает Василий, будет так:
— Гэта будуць камяні, адшліфаваныя, як грудзі, і іх будуць прыкрываць крыштальныя вітражы. Ад вітражоў цягнуцца шлейкі на плот, але, магчыма, макет яшчэ зменіцца. Усё залежыць ад грошай і часу.
Василий говорит, что хочет не просто увековечить имя Иды Розенталь, но и создать памятник, который не будет прославлять память убийц и палачей.
— Мы жывём у асяроддзі, якое шануе забойцаў — паглядзіце на помнікі Жукаву, Сталіну, Сувораву, Дзяржынскаму, Кутузаву, Напалеону, Пілсудскаму, — рассуждает основатель творческой мастерской «Ислочь». — Колькі вуліц ды плошчаў названыя імёнамі генэралаў ды маршалаў ува ўсім свеце? Меней, але ўшанаваныя і ахвяры забойстваў, што вельмі патрэбна, каб не страціць слова sapiens у нашай агульнай назве. А дзе помнікі братам Люм’ерам, Эдысону, Ньютону, Макінтошу, Ідзе Разэнталь, у рэшце рэшт? Гэтыя людзі перарабляюць свет у бок цеплыні, святла, людскасці. Таму трэба перацягваць увагу людства ў гэты бок. А тут наша зямлячка — проста грэх не ўшанаваць.
Роза и лес
Недалеко от Ракова расположена усадьба «Марцінова Гусь» еще одного человека, который связан с еврейской тематикой, — историка, публициста и доктора гуманитарных наук Александра Белого. Последние восемь лет он изучает историю белорусских евреев Налибокского края и пытается привлечь внимание к исторической памяти. Мы встречаемся с Александром, чтобы услышать его мнение о причине еврейской трагедии, увековечивании памяти и о том, может ли Беларусь вновь стать мультикультурной.
— Одна из причин еврейской трагедии заключается в том, что люди жили изолированно, и солидарности общественной не хватило, — говорит Александр. — Да, евреев спасали, но для настоящей солидарности необходимо культурное взаимодействие. Когда она есть, это создает более сплоченное общество, у которого нет отчужденных, стигматизированных зон культуры.
Александр отмечает, что белорусские евреи пережили уникальную трансформацию, и называет это явление «лесные евреи».
— Важно понимать, что лес для евреев — чужеродная среда, — говорит историк. — Евреи вышли из тех мест, где полупустыня, а лес для них не является символом дикости. Это хорошо показано в хасидской песне «Лес и роза».
Лес, о Лес, как ты обширен!
Роза, о Роза, как ты далека!
Не был бы Лес так обширен —
Не была бы моя Роза так далека
Лес выступает символом изгнания, дикости, а роза — символ далекой земли Израильской, божественного присутствия, всего того, о чем тоскует еврейская душа. Но парадокс заключается в том, что в нашем краю во время Второй мировой войны было, возможно, самое масштабное еврейское партизанское движение. Евреи нашли единственную возможность выжить именно в лесу, которого традиционно боялись, как детских ужасов. Парадоксально, когда обычная мирная жизнь стала совершенно невозможной и вдруг пришлось уйти в лес.
Возможно, именно благодаря этой особой трансформации белорусские евреи и смогли внести такой существенный вклад в мировую культуру, отмечает Александр.
— Воложин, Вишнево, Раков дали очень много деятелей мировой величины, — говорит он. — Например, в Воложине жил Хаим Бялик — классик еврейской поэзии, который, можно сказать, и создал современную еврейскую поэзию. Он учился в воложинской ешиве и перед расставанием с Воложином написал стихотворение «К птице». В дальнейшем оно сделало его знаменитым и заложило основы новой ивритоязычной поэзии. Птица новой еврейской поэзии взлетела с воложинского холма.
Так что же мы все-таки потеряли? И какой бы была Беларусь, если бы в ее жизнь не вмешались нацисты и коммунисты?
— Довоенная Беларусь была другой, — отвечает Александр. — Здесь жило не только намного больше евреев, но и поляков, литовев, немцев, татар. После войны эти сообщества понесли огромные потери. Просто это была намного более мультикультурная страна. А на смену ей пришел монотонно культивируемый образ христианской культуры, который проехал по самим белорусам и очень обеднил ее культурное поле. В Польше не осталось живых носителей еврейских традиций, но как ни странно, их подхватывают коренные поляки. Они восстанавливают синагоги, ешивы, а у нас этого не происходит. Нужно лелеять такие культуры и выносить их в публичное пространство. Это объединяет людей и делает их богаче культурно и экономически.
Память жителей Беларуси стала краткосрочной — они уже не помнят, как жили люди на этих землях до Второй мировой войны. Евреев истребили, заставили уехать и скрывать свои фамилии из-за существования в советских паспортах пятой графы. Сегодня в эру политики чистоты и порядка еврейских кладбищ в Беларуси осталось не так уж много. Возможно ли вернуться к мультикультурной Беларуси? Возможно, говорит Александр Белый, но добавляет, что проблема заключается отнюдь не в еврейской проблеме, а в банальном уважении.
Например, нельзя сказать: «А давайте сейчас начнем хорошо относиться к евреям»
— Еврейскую проблему нельзя решить изолированно, — уверен историк. — Например, нельзя сказать: «А давайте сейчас начнем хорошо относиться к евреям» и все. Но почему только к евреям? Давайте начнем относиться ко всем национальным и религиозным меньшинствам хорошо. И только в таком контексте и можно жить. Проблема решится автоматически. Страна должна гордиться своей мультикультурностью и развивать ее. Причем речь идет не о случайных приезжих культурах, а о культурах, которые имеют на этой земле шестивековую историю. В современной Беларуси они практически не видны. Как можно их не уважать?
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии