18+
3 июля 2016 Мир
Северная Корея: Just Don’t Do It
Пока вы жалуетесь на то, что в Беларуси все плохо, дизайнер Ян Карпов на месте не сидит — и ищет места, где еще хуже. В этот раз нелегкая вместе с туристической группой из Беларуси занесла его в КНДР — страну чучхе. Кажется, что Ян очень хотел испугаться северокорейского оскала тоталитаризма, но вместо этого увидел тоску, предсказуемость и отсутствие салфеток в ресторане. Он зевать хотел на победивший коммунизм — зато его репортаж из Северной Кореи получился весьма и весьма занимательным.
Как попасть в Северную Корею?
Мне всегда хотелось увидеть, как можно жить хуже, чем мы. Сначала я съездил на Кубу, потом в Эфиопию. Остался последний заповедник махрового «совка» — Северная Корея.
Мое любопытство к этой стране постоянно подогревалось огромным количеством слухов и сплетен. Мол, туристы в Северной Корее на улице видят только подставных граждан, которые показательно радуются жизни, а в метро ездят со «специально обученными пассажирами». Грузовики работают на дровах. Пустые города украшены 20-метровыми статуями Кимов. Средняя зарплата равняется десятке долларов. Забегая вперед, скажу: почти все оказалось правдой. Корея, по задумке Главного Туристического Агентства Чучхе, похожа на настоящую страну так же, как чучело животного похоже на настоящее животное. Немного страшно — но все больше скучно.
Если вы вдруг решите проверить мои слова, расскажу вам, как из Беларуси можно попасть в Северную Корею. Только организованно! Группа туристов должна получить визу через то самое агентство «Чучхе». Только не указывайте в анкете, что вы журналист, фотограф или даже религиозный деятель — таким неблагонадежным людям въезд в страну победившего коммунизма запрещен. Но в работе «визового центра» Северной Кореи есть и плюсы: например, вам не понадобится отдавать этим ребятам паспорт — виза идет отдельным вкладышем. В нашем случае все формальности с принимающей стороной улаживало туристическое агентство «Мерлинтур». Группа вылетела по маршруту Минск — Москва — Пекин — Пхеньян, чтобы провести в Северной Корее четыре дня.
«Большая» справка
Чучхе — это смесь северокорейского национализма и коммунизма, которую придумал Ким Ир Сен, «вечный президент» Кореи. «Чу» означает «хозяин», «чхе» — «тело, сущность, субстанция, природа», а «чучхе» — то, что ты сам себе и другим хозяин. По конституции, чучхе определяет государственную политику Северной Кореи — «все вопросы внутренней жизни должны решаться с позиций опоры на собственные силы». В 1997 году наряду с летоисчислением от Рождества Христова в Северной Корее принято новое «летоисчисление чучхе», началом которого является 1912 год — год рождения Ким Ир Сена. Сейчас — июнь 105 года чучхе.
День первый: пустой аэропорт и 20-метровые вожди
В Пхеньян мы летели самолетом авиакомпании «Корявиа» — ой, нет, Air Koryo, которая стала монополистом свободного неба Северной Кореи. Корё — это название древнего государства корейцев, в котором они жили счастливо до тех самых пор, пока их не стали обижать более злые — или продвинутые? — соседи. Так что по-корейски «Эйр Корьё» звучит так же, как для белорусского уха «ВКЛ Авиа». Все два часа полета из Китая в Северную Корею мы наслаждались записью концерта, посвященного дню авиации. Представляете скрипачек в брюках галифе? Если нет, то летайте самолетами «Эйр Корьё»!
Очень удивил пустой свежепостроенный аэропорт, где выключают свет по мере прохождения туристов через контроль. Еще больше удивила информация о том, что по местным меркам сегодня здесь аншлаг, целых три рейса в сутки! А обычно — один или меньше. Мы были единственной группой белых людей, и досматривали нас с энтузиазмом, но без особой тщательности. Отобрали книги и диски (любые), а также обследовали планшеты на предмет запрещенных видеозаписей. Запрещенным является любое видео. Не разрешали взять с собой длиннофокусные объективы, а мобильные телефоны не изымали, но пересчитывали и зачем-то переписывали модели. Не серийные номера, а модели: типа у Васи — «айфон». Еще пять лет назад мобильные телефоны у туристов тоже забирали — так что это прогресс.
Из аэропорта — в отель. За окном проносятся привычные архитектурные ансамбли: как будто попал не в Пхеньян, а в Серебрянку. Гостиница «Корьё» тоже кое-что напомнила: европейские отели десятилетней, а то и двадцатилетней давности. Зато все чисто и аккуратно.
Программа тура в основном состояла из идеологии. Начали мы с того, что познакомились с 20-метровыми бронзовыми статуями, которые правят Северной Кореей больше 60 лет. Обязательно — по команде поклониться. Цветы не возлагали: в КНДР они, как на кладбище, многоразовые.
Потом прогулялись по единственной в Пхеньяне улице, открытой для туристов. Гидов в нашей группе было три, и они зорко следили, чтобы мы не отходили дальше чем на десять метров. Например, нельзя самовольно перейти на другую сторону дороги: за тобой сразу бежит гид и возвращает обратно. Так что все, что нам оставалось, — это старательно рассматривать улицу и случайных прохожих. Машин в городе почти нет. Купить их — как и квартиры — нельзя. Можно только заслужить любовью к Отцу-Вождю и Матери-Партии.
Вечером мы решили посетить ресторан с панорамой наверху отеля «Корьё». Заведение поворачивалось, вызывая легкое головокружение, а потом вдруг остановилось.
— Почему карусельки не работают? — спрашиваем у официанток.
Те ушли совещаться. В результате пол поехал в другую сторону — но потом снова остановился. Оказывается, администратору запрещено делать полный оборот, потому что одна часть города — темная. Как же показывать такое туристам? Впрочем, как и большинство северокорейских запретов, этот — совершенно бессмысленный: на «темную» сторону ресторана можно преспокойно пройти пешком — и усесться там за столик. А в «светлой» части города фонари озаряют только памятники и портреты вождей на домах.
Принесли меню. Безобидный Campari Orange стоил 360 вон, то есть три евро по курсу для туристов — 1:120. Впрочем, соседу принесли меню, где точно такой же напиток стоил 760 вон! Это не чудеса, а результат эмбарго. Товары вроде Campari видят только туристы, цены на импорт, видимо, не регулируются никак, и один раз бутылку вам могут продать за 70 долларов, а во второй — за 30. К слову, на черном рынке Северной Кореи доллар стоит от 5 000 до 7 000 вон. Нам же можно было расплачиваться любой валютой: сдачу давали и в евро, и в долларах, и в юанях.
Весь досуг туриста в КНДР — выпить в баре и идти спать. Уже в 22:00 на улицах громкоговорители играют колыбельную, а 6 утра — бодрую музыку, побуждающую к труду.
День второй: демилитаризованная зона и зубочистки из ежа
Почти весь второй день заняло посещение демилитаризованной зоны — границы между двумя Кореями. Один из ее участков открыт для туристов. Демаркационная линия проходит прямо посередине голубых бараков: с одной стороны есть вход для посетителей с северокорейской части, с другой — для южнокорейских. Одномоментно в бараки могут заходить только туристы с какой-то одной стороны. Гиды указывают куда-то в воздух и провозглашают: «Вот, здесь граница!»
Так же наивно в Северной Корее стригут газоны — ножницами. «Человеческая газонокосилка» довольно быстро выравнивает травинку за травинкой. Я пошутил, что это парикмахерши на пенсии, гид задумчиво ответила: «Может быть».
Каждый день нас отводили в специальные магазины для туристов, после чего у меня возникало только одно желание — выколоть себе глаза. Представьте себе, что вы зашли в типичный ларек с белорусскими сувенирами, только всех соломенных лошадей выкрасили флуоресцентными красками. Так что в Минск я привез только северокорейские книги и зубочистки из ежа: ежиные колючки, приклеенные к деревянным палочкам.
Третий день: бракованный кувшин и Национальная библиотека
Не обошлось без поездки на родину Ким Ир Сена — основателя северокорейского государства и основоположника чучхе. В доме, где он родился, все отдает фейком, а экспонаты практически возведены в статус религиозных артефактов.
— Смотрите, это бракованный кувшин. Мама Ким Ир Сена купила его, потому что была бедной, а бракованная посуда стоит дешевле, — вещает экскурсовод.
— А он точно оригинальный? — спрашивают туристы.
— Конечно, оригинальный! — возмущается экскурсовод нашей недоверчивости. А потом всерьез сообщает, что Ким Ир Сен мог вызывать дождь, а однажды голыми руками остановил в лесу тигра.
Следующим пунктом идеологической программы была Национальная библиотека. Да, в КНДР тоже есть Национальная библиотека, но в ней почти нет книг. По сути, это гигантский компьютерный клуб, отделанный мрамором, и без интернета. Вместо всемирной паутины здесь интранет, куда, по просьбе ученых, могут «скачать» научные сайты. После идеологической проверки их можно будет почитать в Национальной библиотеке. Интранет существует и в распечатанном виде: гордо висит на стенах. На несколько тысяч пустых терминалов мы насчитали десяток посетителей.
— Почему так мало?
— Они работают.
— Кто работает? Люди или терминалы?
Гид посмотрела на меня с раздражением:
— Они работают.
Чтобы туристы отдохнули от осмотра достопримечательностей, был организован пикник на природе. Казалось бы, политика над пейзажами не властна — ан нет. Залезешь на красивую гору — а там очередная огромная цитата Вечного Президента в камне выбита. Да, Вечный Президент — это должность Ким Ир Сена. Что бы он сказал, интересно, если бы мороженое ему подали вместе с мясом? Весь корейский сервис такой же бессмысленный, как и запреты. В ресторане нет бумажных салфеток, а на завтраке в пятизвездочном отеле вам не дадут дополнительную чашку кофе — он просто закончится.
В качестве аттракциона нас пустили покататься на северокорейском метро — с портретами лидеров партии в вагонах. На станциях развешаны газеты с политинформацией, которые местные обязательно «читают» до прихода поезда. Купить газету в городе нельзя.
Четвертый день: женская сумочка Burberry и Музей великой отечественной
В КНДР гордятся музеем подарков семейству Кимов: 140 залов! Мне там стало очень стыдно — не за корейцев, у которых совершенно детское отношение к подаркам, а за туристов. Привезти презент может каждая делегация — так что наряду с чем-то вполне приличным там был сувенирный меч из «Варкрафта», который выдавал себя за настоящий, и женская сумочка Burberry, которую преподнес баскетболист Деннис Родман. И она теперь висит в музее как подарок мужика мужику.
Еще одно знакомое белорусскому уху название — Музей Отечественной Освободительной войны. На входе нашу группу почему-то проверили металлоискателем и отобрали зажигалки. Тут снова обострилась интересная особенность поведения местных гидов: если ты задаешь им вопрос, на который нет ответа, одобренного партией, то они просто повторяют предыдущее предложение еще раз. Например, гид говорит: «Вот мы победили в нашей Отечественной Освободительной войне». Я говорю: «Тогда территория вашей страны уменьшилась на 4 000 километров — какая же это победа?» Он повторяет: «Под руководством нашего Великого Вождя мы победили в Отечественной Освободительной войне».
Впрочем, кто застал Советский Союз — тот в цирке не смеется. Каждый раз, когда у американцев глаза на лоб лезли от кретинизма очередного запрета, наши, скучая, пожимали плечами. Нельзя менять валюту? Ок. Нельзя ходить по городу? Ок. Северокорейцы победили Америку и она стала на колени? Ок. В географии нет Японского моря, зато есть Восточно-Корейское? И Южной Кореи нет, существуют только оккупированные США южные территории? Ок.
Врут так, что даже не думают о правдоподобности.
— Почему на обед в пятизвездочном отеле нет рыбы? У вас же море с двух сторон!
— Рыба не пользуется спросом у туристов. А сами мы едим устрицы и крабов. У нас всё есть.
— Почему на улицах мало машин?
— Наши люди любят гулять пешком.
— Скажите, почему вы так плохо живете?
— Так война же до сих пор идет!
— ?!
— За освобождение Кореи!
Текст и фото:
- Ян Карпов
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии