18+
13 июля 2017 Мир
Белорусские экстремалы рассказали, зачем на весенние сплавы нужно обязательно брать водку
Минчанин Алексей Глазков и его коллеги по проекту Magadan.by на майские праздники картошку не сажают, да и вообще стараются в это время держаться от своих дачных участков, если таковые имеются, за несколько тысяч километров. К черту огород, когда самое время сплавляться по уральским рекам, ведь к лету там уже будет мелко и скучно, как в детском саду на тихом часу. С собой путешественники берут катамараны, еду, гитары и много водки, которая в водных походах считается отличным средством по выведению сырости.
Туристические события на год мы традиционно планируем с осени, тогда и был объявлен конкурс на лучший весенний проект. Обычно весной мы практикуем водные походы, ходить по воде во время паводков — настоящий драйв: наиболее выражены пороги, предоставляется множество возможностей для раскрытия профессионализма, получения новых навыков. В итоге победило самое интригующее предложение: пойти на Средний Урал по рекам Вильва и Вижай. Это Пермский край, реки сами по себе (их сплавная часть) не очень длинные: 150 и 125 км соответственно. Здесь важно было подгадать момент, ведь к июню они мельчают и не представляют никакого интереса. Ознакомившись с наиболее популярными сроками сплавов в тех краях, решили выбраться туда на первомайские праздники.
Зима в мае. Знакомо?
В запланированное время мы приехали в… зиму. Снега было по пояс, даже выше, местные жители пояснили, что катамаранщики собираются чуть попозже, а мы немного поспешили. Дело в том, что весна в том регионе бурная и активная, и даже в течение недели может сойти метровая толщина снега. Но не простаивать же все это время! Поэтому решили начать поход с Вижая, поскольку он находится южнее. Прибыв в шахтерский городок Сараны, откуда и начинается сплав по этой реке, мы обнаружили Вижай фактически скрывшимся от воды: ее было мало, снег таял не очень активно, поскольку по ночам еще были заморозки. Тем не менее мы решили стартовать. Нас было семеро (шесть парней и девушка): в группу входили 4- и 2-местный катамараны и спортивная байдарка, специально приспособленная для хождения по порогам.
Буквально через шесть километров сплав закончился — мы уперлись в ледовый залом. Пришлось некоторое расстояние волоком протащить груженые катамараны, чтобы вернуться в воду, но тщетно: буквально через сто метров мы вновь уперлись в лед. Увидев, что ледовому покрытию нет ни конца ни края, решили разбить лагерь на берегу и ждать погоды — пока вода не поднимется. До этого ни разу не приходилось наблюдать за «эволюцией» льда: он продвигался по несколько метров, все угрожающе шелестело. Ночью подмораживало, днем солнце нагревало воздух до 20 градусов, можно было ходить в майках. Мы собирали березовый сок, дневали, по вечерам выпивали спиртные напитки. Правда, немного опасались, что лес затопит — вода прибывала по 5–6 см в час. Ночью становилось тревожно, в свете луны лед зловеще шелестел и шевелился.
Вечеринка поневоле
Вскоре появились первые катамараны, поехали и мы: ледовые заторы прорывало на глазах, но мы неожиданно уперлись в глобальный ледовый вал. Он высился угрожающе, мешал пройти дальше, вся масса воды уходила под него. Река затопила лес — «берега» не было видно. Катамаранщики приставали к торосам (огромные льдины), привязывали плавсредства к деревьям. Из-за поворота появлялись все новые катамараны, и вскоре место возле залома было похоже на импровизированную городскую стоянку. Мы не могли подумать, что первомайские сплавы в этих местах настолько популярны: катамаранов набралось больше сотни. А если учесть, что экипаж составляет от двух до восьми человек, получилась настоящая первомайская демонстрация.
Время шло, количество участников сплава увеличивалось, а прохода так и не было. Народ доставал запасы алкоголя, аудитория начинала постепенно дичать. Поскольку не было другого выхода, физиологические потребности справляли в воду, вскоре народ достал гитары — по Вижаю полились песни. Было необычно весело, но немного угнетала неопределенность. Дневные часы таяли, солнце постепенно опускалось, нужно было что-то делать— или ночевать на палубах катамаранов или искать альтернативные решения. Несколько десятков экипажей пробовали перетащить плавсредства через залом, мы углубились на несколько метров в лес, чтобы надежнее зачалить катамаран-четверку. Я впервые с подобным сталкивался и не знал, чем все закончится. Теоретически, маневрируя между деревьями, можно добраться до сухого, незатопленного берега.
Весенние сплавы сопровождаются постоянными алкогольными возлияниями: я не видел водников, которые отказываются от спиртного. Берем много: примерно из расчета бутылка водки на человека
Аудитория перепилась, все вокруг гудело, шевелилось. Внезапно из-за поворота появилась льдина, на которой стоял обезумевший человек, не знавший, куда ему деваться. Ему бросили спасконец, вытащили со льдины. Рядом плыли весла, еще что-то: было понятно, что люди падают в воду, но за пределами визуального контакта сложно было понять, что за процессы за поворотом происходят и сколько там еще скопилось катамаранов.
На старт, внимание, вал!
Примерно в восемь вечера неожиданно послышался шелест: негромкий, но настолько мощный, что содрогнулась земля. Сразу поняли: прорвало ледовый залом. Мы инстинктивно бросились из леса: буквально в полуметре от нашей кормы убывала вода — словно с плотины падала. Несколько сотен судов, включая нас, успели уйти с эти валом, остальные оказались на земле — довольно далеко от быстро ушедшей воды. Уже после поездки я узнал, что за год до этого чрезвычайная ситуация случилась на реке Усьва: МЧС при помощи вертолетов эвакуировали туристов, которым некуда было деваться — они попали в еще более печальную историю.
Мы шли на гребне прорвавшейся волны как спички в ручье. Маневрировать было тяжело, задачу усложняло то, что трезвых экипажей было немного. У меня на глазах катамараны распарывались о «расчески» (опрокинутые елки, касающиеся воды), разрывались камеры. «Расчески» опасны тем, что, во-первых, их можно только обойти, но пройти под ними или над ними невозможно. Во-вторых, они могут перегораживать две трети реки, и, выскочив из-за поворота, иногда не успеваешь их обойти. К счастью, на Вижае акватории хватало, препятствия можно было легко преодолевать, скорость хода была сравнима с велосипедной.
Немного ниже столкнулись с феноменом, когда от воды невозможно было отталкиваться из-за плывущих плотным рядом льдин. Чтобы маневрировать, надо было делать гребок веслом между ними. Некоторые льдины покрупнее оседали на дно катамарана, и приходилось проталкиваться вместе с кусками льда. В остальном все было прекрасно: мы мчались вниз по течению в лучах заходящего солнца, как и десятки других экипажей. Километров через 10–15 первый вал распределился — осел, стал не таким мощным, и можно было спокойно чалиться к незатопленному берегу. Эмоций хватало плюс сказывался употребленный перед сходом льда алкоголь.
Когда проснулись, река уже полностью освободилась от дрейфующего льда — можно было свободно продолжать путешествие. Пороги постепенно превратились из второй категории в категорию три плюс. Пашийский Прижим поставил нас почти на ребро: сразу после моста кипел огромный, скошенный справа налево кружевной вал. Ниже по реке тоже было «весело»: много лет назад здесь прошла золотодобывающая драга, разбившая русло реки на много рукавов. Между ними росли кусты, попасть на которые было крайне нежелательно: снять катамаран с них при таком навале воды очень сложно. Протоки были узкие. Русло все время ветвилось. Мы находились под постоянной угрозой попасть на затопленные кусты. Вот по этим узким рукавам мы ехали много километров. Интересная река, которую преодолели за несколько дней.
Аудитория перепилась, все вокруг гудело, шевелилось. Внезапно из-за поворота появилась льдина, на которой стоял обезумевший человек, не знавший, куда ему деваться
На Вильву мы приехали буквально на следующий день после того, как там вскрылся лед. Добирались на грузовике повышенной проходимости, который довез нас до автомобильного моста — начала заброски, где Вижай вливается в Вильву. Найти необходимый транспорт несложно: туристов в этих местах хватает, соответственно, есть и спрос на услуги доставки. Можно заранее позвонить по конкретным номерам, а можно и ловить «на живца» (возле дороги с вещами и веслами) — рано или поздно кто-то остановится. Районы там бедные, люди заинтересованы в заработке. Не помню, во сколько нам обошлась транспортировка катамаранов и лодки, но получилось все достаточно бюджетно.
На Вильве есть дюкер — участок газопровода, проложенный под руслом реки. В результате на месте, где сбрасывается вода, образовался чудовищный, поперек всей реки, котел. Мы знали, что в 11 мая 2009 года там погибло больше десяти туристов и спасатель: четыре 4-местных катамарана перевернулись в этой «бочке» — попавшему в воду человеку выбраться было невозможно. После этого ближайшей зимой дюкер существенно опустили, но и по сей день в сезон катамаранных сплавов на этом участке дежурит МЧС. Нас даже заставили расписаться в журнале, что мы ознакомлены с возможной опасностью.
Еще одно воспоминание об этой реке — серия перекатов с выступающими камнями. Высота волны достигала двух с половиной метров даже с обратными валами; несмотря на то, что траектория движения была несложной, по такой мясорубке я еще не ездил. Катамаран то подбрасывало, то он зарывался носами в валы, и тогда вода обливала всю палубу и накрывала нас по грудь — баллоны между собой играли, как ножницы. Все время ехали мокрыми, но к этому быстро привыкаешь.
Путь домой и амбразура
Весенние сплавы, когда холодно и мокро, сопровождаются постоянными алкогольными возлияниями: я не видел водников, которые отказываются от спиртного. При этом обязательно надо чувствовать рамки дозволенного: если алкоголь мешает человеку оставаться адекватным, нам с таким не по пути. Спиртного берем много: примерно из расчета бутылка водки на человека в день. В некоторые дни можно вовсе воздержаться от выпивки, а каким-то вечером, под гитару возле костра, можно выпить и больше бутылки. На самом деле это немного: на свежем воздухе алкогольной интоксикации никто не испытывает.
В целом в плане провизии водные походы заметно отличаются от горных. Они более примитивные: везти — не нести, поэтому можно брать избыточное количество продуктов, включая капустные кочаны, свеклу, картошку, тушенку, сало, с которыми в гору не полезешь. У катамаранов большой запас плавучести и особых ограничений по весу багажа нет, поэтому вопрос провизии — не самый сложный. Готовим мы в походах по очереди — по системе, которую я называю круговой порукой. Тогда на Урале нас было семеро, путешествие длилось 14 дней; это означало, что каждый человек должен был взять с собой такое количество продуктов, чтобы дважды за поход в течение дня прокормить всю компанию. Кстати, пока на березах не распустились почки, а вода в реке мутная, готовим еду на березовом соке — его можно собрать огромное количество.
В Пермский край мы, как и в большинство наших походов, отправились на микроавтобусе, который оставили в месте старта. После окончания сплава водитель ловит частника и отправляется за нашим транспортом (в тот раз до микроавтобуса было чуть более 200 км), остальные в это время разбирают суда, складываются. Потом все дружно отправляемся домой. Правда, иногда обратный путь богат на приключения не меньше, чем сам сплав. Так было и в тот раз. Из-под колес одной из фур вылетело несколько камней, разбивших ветровое стекло на нашем стареньком «Мерседесе». Это случилось в районе Ижевска, до дома оставалось порядка двух тысяч километров. Естественно, мы обратились на ближайшее СТО, где получили шокирующий ответ: наш бус — неходовой для тех краев, и найти стекло на замену было невозможно. В итоге заклеили остатки стекла скотчем, подперли палкой, и водитель всю дорогу до Минска следил за дорогой через эту узкую амбразуру. Но это никак не повлияло на общее впечатление от поездки, наоборот, только его усилило.
Вместо «Википедии»
Река Вижай — любимица тех, кто любит адреналин. Она протекает по территории Пермского края, впадает в Вильву. С языка коми-пермяков название реки можно перевести как «святой отец». Вижай довольно быстрая, по характеру скорее горная река. Средняя скорость сплава по ней около 8 км/ч. Сплав по Вижаю напоминает преодоление полосы препятствий: здесь есть низко растущие над водой деревья, так называемые «расчески»; метровые водяные валы; шиверы, прижимы, низкие мосты, пороги. Особенно опасным считается Пашийский прижим, который имеет печальную славу, ведь здесь погибло много туристов, искавших адреналин.
OOO «Высококачественные инженерные сети» осваивает новейшие технологии в строительстве инженерных сетей в Санкт-Петербурге. Начиная с 2007 года, наша компания успешно реализовала множество проектов в области строительства инженерных сетей: электрическое обеспечение, водоснабжение и газоснабжение. Более подробная информация на сайте: http://spbvis.ru/
Комментарии